Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

Вовсе не считая подготовленный нами перевод безупречным, мы были благодарны эксперту за указания на ряд замеченных ею ошибок, опечаток и неточностей. Однако ссылки на якобы устоявшиеся традиции перевода, а также сам подход эксперта к сути перевода гуманитарной литературы представлялись нам необъективными.

Ссылаясь на социологическую традицию, эксперт выдавала желаемое за действительное. Устоявшейся традиции в переводе терминов Гофмана и даже транслитерации его имени нет и сейчас, даже если брать одни социологические работы, и тем более не было в 1999 г., когда развернулась эта дискуссия. Единственной публикацией Гофмана на русском языке являлся на тот момент перевод фрагмента книги о самопрезентации в хрестоматии «Современная зарубежная социальная психология. Тексты», выпущенной издательством МГУ в 1984 г. тиражом 39900 экземпляров [259]. При этом указанная публикация с момента выхода и по сей день входит в литературу к семинарским занятиям по курсу общей психологии для студентов факультета психологии МГУ всех специализаций. Тем самым психологическая традиция внесения идей Гофмана в отечественный научный оборот вряд ли менее весома, чем социологическая, и стремление рецензента монополизировать и приватизировать трактовку идей такого сложного и неоднозначного мыслителя, как Э. Гофман, не могло вызвать у нас понимания. Для многих социологов он до сих пор остается маргиналом, многие фундаментальные издания по социологии его игнорируют, его подходу «не удается органически влиться в социологическую традицию» [260]. Ему даже не нашлось места в огромном «Энциклопедическом социологическом словаре» под ред. Г.В. Осипова (М., 1995). «Для огромного количества поклонников Гоффман является исключительно автором многочисленных социально-психологических этюдов и эссе» [261].

В вопросе транслитерации имени ученого также ничего похожего на единообразие и устоявшуюся традицию не обнаруживается. Встречаются следующие варианты: Ирвин Гофман [262], Эрвинг Гоффман [263], Ирвинг Гофман [264], Эрвин Гоффман [265]. Выбирая правильный, на наш взгляд, вариант русского написания имени Erving Goffman, мы исходили, во-первых, из сложившейся в последние десятилетия и узаконенной в редакционной практике и словарях тенденции замены удвоенных согласных одинарными в иноязычных именах собственных (так, Оллпорт постепенно превратился в Олпорта, а Пеннсильвания в Пенсильванию). Во-вторых, имя Erving уникально, Google в ответ на этот запрос дает только одного Гофмана, а русским Ирвин обычно переводится более привычное английское имя Irvin, например Irvin Yalom. Наконец, «г» в конце имени с формальной точки зрения можно было бы в равной мере как сохранить, так и опустить; в первом случае оно, однако, сливалось с начальным «Г» фамилии и все равно фонетически терялось. Поэтому — Эрвин Гофман.

Не могли мы согласиться и с упреком в переводе одного и того же слова по-разному в разных местах. Любому переводчику и редактору известно, что смысл слова определяется контекстом; в разных контекстах одно слово приобретает разный смысл, и никогда не удается механически сохранять соответствие между английским термином и его русским словарным эквивалентом. Отстаиваемый экспертом идеал «назад к подстрочнику» создает лишь иллюзию точности передачи смысла; сохранение при переводе одного и того же наиболее частотного словарного значения термина может не способствовать лучшему пониманию целого, а затруднять его, как, например, перевод понятия «encounter» буквально точным, но часто контекстуально чуждым словом «встреча». Эксперт отмечала, что наш перевод определенных терминов искажает смысл их употребления Гофманом, но истина заключается в том, что любой их перевод (в том числе предлагаемая в ряде случаев рецензентом калька) неизбежно исказит этот смысл, ибо будет вызывать в сознании русскоязычного читателя иные ассоциативные и контекстуальные связи, чем исходный термин — у англоязычного читателя.

Во многих случаях буквальный перевод просто невозможен, например, с разведением таких понятий, как «шансы», «вероятности», «случай» (да и с многими другими). Эксперт упрекала нас в путанице этих понятий, однако если бы мы перевели chances как «шансы», то как переводить odds? И, между прочим, хорошо известная всем теория вероятностей — это не что иное, как Theory of chances. Ресурсы русского языка оказывались недостаточны для того, чтобы одновременно и точно передать и значение отдельных терминов, и смысл целого; в этих случаях мы вполне осознанно жертвовали первым, а не вторым.