Вадим Россман - Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения

Конструирование центра и пространства может быть совсем не чуждым логистическим соображениям, но редко с ними полностью совпадает. Правители часто выбирали для своей столицы место с определенными стратегическими преимуществами, которые по возможности вписывались одновременно в военные, коммерческие и политические стратегии управления и развития. Все дело состояло только в приоритетах. Поэтому, скажем, в случае военной опасности или уязвимости предпочтения отдавались военной рациональности и ей в жертву приносились прочие факторы.

Во многих традиционных и современных государствах столица служила своего рода рычагом, который позволял наиболее эффективно мобилизовывать ресурсы на ведение войны и устанавливать альянсы и компромиссы как внутри страны, так и с ее соседями. Важным критерием успеха здесь было то, насколько новая столица была способна разрешить существующие проблемы в широком социальном контексте и насколько привлекательной могла стать эта идея для потенциальных участников такого альянса. Так расположение столицы вписывалось в более общую стратегическую программу развития государств, и именно такая вписанность в нее определяла успех или неудачу таких мероприятий в большей мере, чем их непосредственный genius loci.

Подводя итог этому рассуждению, можно сказать, что современные планы расположения и переноса столиц могут учитывать разные схемы и группы факторов в размещении главного города страны. Достаточно распространенная и понятная логика центральности часто нарушалась и нарушается в результате географических, демографических, военных, политических, цивилизационных и множества внутригосударственных факторов. Во многих случаях логика идентичности, связанная с утверждением культурной и исторической принадлежности, возвращает столицы государства обратно в центр.

На мой взгляд, общая тенденция в расположении и перемещениях столиц состояла в постепенном переходе от культовой логики религиозных столиц, вписанных в космический порядок, к логике военной рациональности. В дальнейшем происходил и происходит переход от военных решений к логике идентичности, то есть ориентированности государства, прежде всего, на внутренние процессы с точки зрения принципов справедливости. В случае последней – мы рассмотрим множество ее примеров в следующих главах – главными ориентирами для государства служат исключительно внутренние параметры. Речь здесь, как мы уже сказали, идет всего лишь об общей тенденции, которую мы попытаемся обильно проиллюстрировать ниже.

В последующих двух параграфах мы разберем две логики перемещения столицы. Первая из них относится по преимуществу к имперским государствам и связана, прежде всего, с ведением войны. Вторая продиктована главным образом попытками установления нового баланса сил и власти внутри государства в условиях противостояния различных политических фракций и ориентирована на создание новых технологий властвования, новой легитимации политического господства и часто сопряжена с глубокими религиозными реформами. Вторая логика наиболее характерна для деспотических государств в период относительной безопасности внешних границ. Первая – для универсальных или относительно универсальных империй.

Имперские принципы переносов

Вряд ли возможно исчерпывающе описать все возможные сценарии, опции, траектории и переходы в имперском опыте построения и перемещения столиц универсальных империй. Вариации в этой области, как уже было отмечено, определялись слишком большим количеством переменных: пространственным положением, особенностями ландшафта, политических традиций и многими географическими случайностями. Все они едва ли поддаются учету в какой-то универсальной классификации. Тем не менее существует по крайней мере несколько чрезвычайно распространенных и устойчивых приемов, логик и стратегий, которые, по-видимому, носят универсальный характер и которые мы попытаемся кратко здесь описать и объяснить.

Попытка классификации эмпирических законов, определяющих перемещения столиц в универсальных империях, была предложена британским историком Арнольдом Тойнби в его капитальном труде «Изучение истории» (раздел об универсальных государствах). Он выдвинул принцип, согласно которому характер и направление перемещения центра политической власти зависит от того, кто является основателем новой столицы: внешние завоеватели, варвары или пограничные народы (Toynbee, 1987, Часть VI, глава XXV). Британский историк богато и интересно иллюстрирует этот принцип, описывая множество исторических деталей, но его изложение остается достаточно путаным, а примеры не всегда подтверждают его тезисы и выделенные закономерности.