Вадим Россман - Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения

В Европе элиты использовали столицу для распространения своей власти и влияния на периферию, что было необходимо для контроля над территориями. Столицы, таким образом, служили целям государства. Таким образом, в Европе столицы стали неотъемлемой частью государственного и национального строительства. В неевропейских обществах, напротив, государственность не зависела от правительств, которым бы надо было утверждать свою власть и добиваться лояльности территорий. В неевропейских обществах столицы поэтому в недостаточной степени отражали цели и задачи государства. Поэтому у постколониальных элит возникла необходимость создания полноценных столиц европейского образца (Schatz, 2004).

Но постепенно мировой баланс сил между религией и государством, экономикой и насилием, городом и государством смещается в пользу наций. Это приводит к сокращению насилия внутри государства через интеграцию и новую форму идентичности. Идентификация переносится с этноса, семьи, религии и клана на нацию. Религия становится одним из аспектов национальной идентичности.

Мне кажется, что наблюдения Шаца по поводу уникальности европейского опыта в связи с возникновением Вестфальской системы весьма интересны и проницательны. Но европейская уникальность в этом вопросе, возможно, связана и с иной причиной, а именно с уникальностью самой европейской концепции города и связанной с ней принципиально иной родословной европейских столиц.

В свое время Макс Вебер указывал, что сердцем европейских государств была особая и уникальная концепция города [22].

Можно даже сказать, что сама концепция европейского государства вырастает из идеи города и само государство строится здесь по образу и подобию города.

Город и его идеология чрезвычайно укоренены в самой конституции европейских государств, которые на поверку то и дело оказываются городами-государствами, городами-империями и городами-республиками. Греция и Рим в известной мере продолжали оставаться городами-государствами и городами-империями даже после того, как они безмерно выросли и расширились, так же как и позднее Венеция. В силу этого обстоятельства городские формы сознания и самоуправления распространялись постепенно на всех жителей государства, которые из подданных постепенно превращались в горожан, то есть граждан. Поэтому в основе европейского сознания лежат такие основополагающие городские или буржуазные – а также оценочные и нормативные – категории, как гражданство, политика (от слова полис), цивилизация и гражданственность (civitas) как особая добродетель.

В столицах же неевропейских государств, напротив, мы часто видим слишком мало собственно городского начала. Власть вообще в них чаще связана не с городом и городскими формами правления и хозяйства, а с религией и идеологией. Многие неевропейские общества поднимаются к идее политического центра чаще не через идею города с его формами самоуправления, а через идею власти как таковой.

В результате столица оказывается здесь только факультативным посредником между народом и божеством. Главным посредником между народом и богом объявляется здесь правитель как обожествленная власть. Такая столица представляет не народ, а божественное начало или космическую благодать, излившуюся на народ в виде государственной власти. Поэтому подобная идея столичности лишена подлинной урбанистической динамики и является тормозом общественного развития.

Глава 2

Опыты переноса столиц Принципы расположения столичных городов

Чем, помимо череды географических и исторических случайностей, определяется месторасположение столицы государства? Ориентированы ли они, прежде всего, на соседей и внешний мир или на внутренние параметры своей территории? Существуют ли какие-то ясные логики и принципы в месторасположении и перемещении столиц? Можно ли говорить о каких-то естественных, географически предопределенных, точках их дислокации?

На мой взгляд, такие логики есть и они достаточно универсальны, хотя в условиях различных форм политического устройства и в различных ситуациях они приобретают свои особенности, в чем мы попробуем убедиться ниже. Безусловно, на расположение столиц оказывало свое влияние множество разнородных факторов, которые сегодня не всегда легко всесторонне учесть.

Географический детерминизм. Большую роль в выборе местоположения столицы, несомненно, играли и играют физические элементы ландшафта и климатические условия, которые могут также иметь определенное символическое значение. Для этих городов часто выбирались те места, где есть слияние рек или сходятся различные типы ландшафта – лес и степь, горная и равнинная зона, два важнейших города страны, торговые тракты и магистрали, пустыня и оазис. Такие точки слияния приобретают особое значение, если они совпадают с естественными границами композитных этносов или других групп. Они часто находятся на месте пересечения торговых трактов, в центре государства или защищают подступы к основному демографическому центру. Некоторые из них жестко привязаны к конкретным географическим координатам или точкам – реке, морской бухте, береговой линии.