Мартин Форд - Роботы наступают

Однако, если углубиться в историю, все оказывается совершенно иначе. В течение трех с половиной десятилетий (в период между 1972 и 2007 г.) средняя доля расходов в располагаемом доходе в процентном выражении увеличилась приблизительно с 85 до более чем 93 % {262}. Большую часть этого времени потребительские расходы были не только самым значительным компонентом ВВП США, но и самым быстро растущим. Другими словами, даже несмотря на все более неравномерное распределение доходов и их концентрацию в руках немногих, потребителям каким-то образом удавалось фактически наращивать общие расходы, а их расточительность стала одним из важнейших факторов роста американской экономики.

В январе 2014 г. экономисты Барри Синамон и Стивен Фаззари из Федерального резервного банка Сент-Луиса и Университета Вашингтона в Сент-Луисе соответственно опубликовали результаты исследования, посвященного парадоксу увеличения потребительских расходов на фоне растущего неравенства доходов. Главный вывод — многолетняя тенденция к повышению потребительских расходов объясняется ростом долгового бремени 95 % американских потребителей. С 1989 по 2007 г. показатель соотношения долговых обязательств к доходам среди этой многочисленной группы населения практически удвоился, увеличившись с 80 до рекордных 160 %. Среди богатейших 5 % населения это соотношение оставалось примерно на одном уровне — около 60 % {263}. Самый резкий скачок вверх на кривой изменения величины долга точно совпадает по времени с моментом образования «пузыря» на рынке жилищного строительства и эпохой легкого доступа к жилищным кредитам накануне финансового кризиса.

Разумеется, эта непрекращающаяся погоня за заемными средствами, в которую пустилось практически все население США, не может продолжаться бесконечно. По мнению Синамона и Фаззари, «когда вследствие невозможности и дальше увеличивать долг начался спад в потреблении, финансовая нестабильность, спровоцированная беспрецедентным уровнем заимствования, привела к Великой рецессии» {264}. В разгар кризиса общий уровень потребительских расходов упал приблизительно на 3,4 % — такого резкого снижения потребления экономика США не видела со времен Второй мировой войны. Еще одной особенностью стало то, что тенденция к падению расходов сохранялась в течение длительного времени: общий уровень потребления вернулся к докризисному значению лишь почти через три года {265}.

Синамон и Фаззари обнаружили, что как во время Великой рецессии, так и после нее положение двух групп населения с разными доходами очень сильно отличалось. Во время экономического спада 5 % населения с максимальными доходами удалось лишь ненамного снизить свои расходы благодаря использованию различных дополнительных ресурсов. Остальные 95 %, по сути, остались ни с чем, и им не осталось ничего другого, как серьезно умерить свои аппетиты. Также экономисты установили, что последующее восстановление потребительских расходов было полностью обеспечено теми, кто находится на вершине пирамиды распределения доходов. К 2012 г. 5 % населения с максимальными доходами увеличили свои расходы приблизительно на 17 % (с поправкой на инфляцию). При этом восстановление совсем не коснулось расходов остальных 95 % населения, а потребление застыло на уровне 2008 г. По оценке Синамона и Фаззари, шансы на восстановление уровня расходов среди большинства потребителей весьма невелики. Они «опасаются, что давление на спрос со стороны растущего неравенства, последствия которого в течение нескольких десятилетий не ощущались 95 % населения благодаря заимствованиям, сейчас ведет к замедлению роста спроса, и это будет продолжаться в ближайшем будущем» {266}.

Американским корпорациям становится все более очевидно, что на внутреннем рынке все самое важное происходит на самом верху. Практически во всех секторах экономики, работающих непосредственно на американских потребителей, — от производства домашней электроники до ресторанов, отелей и розничной торговли — продажи в среднем сегменте либо пребывают в состоянии стагнации, либо падают, тогда как компании, ориентирующиеся на верхний сегмент потребителей, продолжают процветать. Руководство некоторых компаний начинает осознавать всю степень угрозы товарам и услугам массового спроса. В августе 2013 г. Джон Скиппер, президент компании ESPN, владеющей сетью кабельных и спутниковых спортивных каналов и входящей в число самых дорогостоящих брендов в мировых медиа, заявил, что стагнация доходов представляет наибольшую угрозу для будущего этой компании. За последние пятнадцать лет плата за кабельное телевидение в США выросла приблизительно на 300 % — и это в условиях полного отсутствия роста доходов. По словам Скиппера, несмотря на то что «ESPN — это массовый продукт», в скором времени эта услуга будет не по карману значительной части аудитории {267}.