Мартин Форд - Роботы наступают

Конечно, компании также что-то приобретают, но не участвуют в формировании конечного спроса. Они покупают сырье, которое используют при производстве чего-то еще. Также они могут инвестировать деньги в развитие своего производства. Однако, если производимый компанией продукт не будет пользоваться спросом, она закроется и перестанет закупать сырье. Компании могут продавать товары и услуги друг другу; но где-то в конце цепочки все равно должен быть человек (или государственный орган), покупающий что-то только потому, что он хочет это иметь или это ему нужно.

Суть в том, что работник — это еще и потребитель (который к тому же может обеспечивать других потребителей). Именно он определяет конечный спрос. Если работника заменить машиной, машина не будет ходить по магазинам и ничего не будет потреблять. Машине нужны энергия и запасные части, а также обслуживание, но это все статьи расходов для эксплуатирующих ее компаний, а не конечный спрос. Если не будет никого, кто захочет купить то, что производит машина, машину придется остановить. Промышленный робот на заводе по производству автомобилей не сможет продолжать работу, если никто не будет покупать собираемые им автомобили [52].

Итак, если в результате автоматизации пропадет значительная часть рабочих мест, от наличия которых зависит благосостояние потребителей, или зарплаты упадут до такого уровня, что располагаемый доход будет оставаться достаточным лишь у очень немногих людей, шансов на дальнейшее процветание у современной экономики массового потребления нет никаких. Практически все основные отрасли, образующие основу нашей экономики (автомобили, финансовые услуги, потребительская электроника, услуги связи, здравоохранение и т. д.), ориентированы на удовлетворение потребностей миллионов потенциальных клиентов. Состояние рынка определяется не только суммарным объемом средств в нем, но и единичным спросом. Один, пускай и даже очень богатый, человек может купить одну очень хорошую машину или, возможно, даже десяток таких машин. Но покупать тысячи автомобилей он не будет. То же верно в отношении мобильных телефонов, компьютеров, ресторанов, кабельного телевидения, ипотечных кредитов, зубных паст, осмотров у зубного врача и любых других потребительских товаров и услуг, которые только можно себе представить. В экономике массового потребления распределение покупательской способности среди потребителей имеет огромное значение. Концентрация доходов на одном полюсе, в руках небольшой группы потенциальных потребителей, угрожает жизнеспособности рынков, от которых зависят соответствующие отрасли.

В 1992 г. на 5 % богатейших домохозяйств США приходилось около 27 % общего объема потребительских расходов. К 2012 г. это соотношение выросло до 38 %. За те же два десятилетия доля в тратах 80 % американских потребителей с наименьшими расходами упала с 47 до 39 % {260}. К 2005 г. тенденция к концентрации и доходов, и расходов стала настолько заметной и устойчивой, что группа специалистов по рынкам ценных бумаг из Citigroup составила ставшую знаменитой серию писем, адресованную только самым состоятельным клиентам этой банковской группы. По мнению аналитиков, США встали на путь превращения в «плутократию» — неустойчивую экономическую систему, в которой рост определяется немногочисленной преуспевающей элитой, потребляющей все большую и большую долю всего, что производится в экономике. Помимо прочего, в письмах богатым инвесторам рекомендовалось воздерживаться от покупки акций компаний, ориентированных на стремительно деградирующий средний класс, и вместо этого сосредоточиться на производителях предметов роскоши и поставщиках услуг для самых богатых потребителей {261}.

Данные, демонстрирующие начавшуюся несколько десятилетий назад и приобретающую все большие масштабы тенденцию к концентрации доходов, не оставляют места для неоднозначного толкования, но при этом содержат в себе один глобальный парадокс. Экономисты уже давно поняли, что богатые тратят меньшую часть своего дохода, чем средний класс, не говоря уже о бедняках. Домохозяйствам с самыми низкими доходами не остается ничего другого, как тратить практически все, что им удается заработать, тогда как по-настоящему богатым никогда не угнаться за ними по этому показателю, как бы они ни старались. Из этого следует однозначный вывод о том, что по мере того, как все большая и большая доля доходов будет сосредотачиваться в руках немногих богатейших людей, общий объем потребления будет уже не таким устойчивым. Тончайший слой населения, прибирающий к рукам все большую и большую долю совокупного дохода страны, просто не сможет все это потратить, и это должно четко просматриваться по данным о состоянии экономики.