Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Новое расширенное определение приспособленности подразумевает, что любой отбор ведет – и должен вести – к адаптивному совершенствованию. Арбитрарному выбору полового партнера окончательно отказано в существовании, отчего с тех пор ему приходится в науке особенно нелегко. Такая интеллектуальная установка в силу своей логики просто не могла не привести к теории евгеники. Если принять как факты естественный отбор, эволюцию человека, наследуемую изменчивость в пределах человеческих популяций и между ними, а также изменчивость человеческой «приспособленности» и «качества», логика евгеники выстраивалась сама собой. В сущности, ни одна дисциплина ее не избежала. Тем же, чего недоставало евгенической системе взглядов и всей эволюционной биологии в целом, была возможность арбитрарного, эстетического выбора полового партнера.

Хотя я на самом деле не думаю, что современная теория полового отбора является в полном смысле наследницей евгеники, я все же уверен, что эволюционная биология не избавилась до конца от пережитков своей евгенической истории – нашей евгенической истории, – всего лишь отказавшись от теорий расового превосходства, процветавших в ХХ веке. Об этом говорят очевидные и весьма смущающие признаки понятийного сходства между евгеникой и современной адаптивной теорией полового отбора. В частности, теория евгеники, равно как и евгенические социальные программы, была прежде всего сфокусирована на предполагаемом генетическом качестве потомства (то есть хороших генах) и на культурных, экономических, религиозных, лингвистических и моральных условиях семьи как репродуктивной ячейки человека (то есть прямых выгодах). Эта же евгеническая озабоченность генетическим качеством и качеством условий среды до сих пор отзывается эхом в терминологии сегодняшней теории адаптивного выбора полового партнера. Принятый в ней термин «хорошие гены», по сути имеет те же этимологические корни, что и «евгеника» – от греческого слова eugenes , что означает «высокородный», «знатный» ( eu – хороший, genos – рождение). Евгеника имела ту же однозначно антиэстетическую направленность и опасалась неадаптивных последствий сексуального соблазна страсти. В целом евгеническая приверженность идее о том, что любой выбор полового партнера является и должен являться средством адаптивного совершенствования, сохраняется в языке и логике теории адаптивного полового отбора.

Приверженность большинства современных исследователей адаптационистским воззрениям очень затрудняет изучение эволюции изменчивости декоративных признаков у человека, поскольку для этого потребовалось бы оценить разные человеческие популяции по генетическому и материальному качеству. Одна из причин, почему эволюционная психология занимается практически только эволюцией универсальных поведенческих адаптаций человека – то есть тех, которые характерны для всех людей, – заключается в том, что приложение той же адаптационистской логики к изучению эволюционной изменчивости между человеческими популяциями непременно закончится возрождением евгеники.

Чтобы навсегда оторвать эволюционную биологию от наших евгенических корней, мы должны принять дарвиновский эстетический взгляд на жизнь и внедрить в науку теорию неадаптивной , арбитрарной эстетической эволюции путем полового отбора. Несомненно, это потребует гораздо большей работы, чем просто тактическое признание справедливости фишеровской математической модели эволюционного убегания. Нам придется повернуть вспять проделанное Уоллесом превращение дарвинизма в догматичную адаптационистскую науку и отказаться от ожиданий «по умолчанию», что любой выбор полового партнера является и должен являться адаптивным по определению.

Антиэстетические цели евгенических социальных программ хорошо видны на этой иллюстрации из популярного евгенического теста «Вы и наследственность» Амрама Шейнфельда (1939). На ней изображены контрастирующие «черты женской внешности, желательные в обществе и в евгенике». Сексуальная страсть и влечение были приравнены к пагубным, неадаптивным последствиям нерегулируемого выбора полового партнера

Чтобы разрушить наши исторические связи с евгеникой, эволюционные биологи должны возродить дарвиновский взгляд на естественный и половой отборы как на самостоятельные и независимые эволюционные механизмы и осознать, что адаптивный выбор полового партнера является результатом особого, специфического взаимодействия этих механизмов. Соответственно, эволюционная биология должна принять неадаптивную нулевую гипотезу «красоты просто так», предполагающую эволюцию брачных предпочтений и брачных украшений путем полового отбора.