Эрик Баркер - Лаять не на то дерево

По причине завышенных ожиданий нам труднее достичь целей, принятых в нашем окружении, но не это самое худшее. Хуже всего то, что в современном мире все, что с нами происходит, происходит по нашей вине. По крайней мере, такое у нас ощущение.

Мы любим, когда есть выбор, и XXI век предоставил нам безграничное количество вариантов. Но среди этих вариантов — и возможность работать в любое время дня и ночи, которую дали нам современные технологии. Двери офисов больше не закрываются в 5 часов вечера. Каждую минуту, проведенную с друзьями или с детьми, мы могли бы посвятить работе. Поэтому в каждый данный момент мы принимаем решение. В прошлом такого выбора не было. Но постоянно маячащая на задворках сознания мысль о том, что такая возможность существует, заставляет нас жить в невероятном стрессе.

Когда я разговаривал с профессором Суортмор-колледжа Барри Шварцем, занимающимся проблемами выбора и счастья, он сказал:

Сегодня ты приходишь домой и приносишь работу с собой. Куда бы ты ни пошел, она следует за тобой. Ты сидишь на бейсбольной игре, а работа у тебя в кармане, так? Это не значит, что ты постоянно хочешь работать, но тебе приходится принимать сознательное решение этого не делать. Рабочее время ничем не ограничено. «Поиграть с детьми или ответить на эти электронные письма?» — 30 лет назад такого вопроса не существовало. Ты пришел домой; естественно, ты будешь играть с детьми. Решать было нечего. А теперь есть выбор, следовательно, нужно принимать решение.

Новые технологии значительно расширили выбор. Это хорошо и плохо одновременно. Помните то исследование про 6 процентов американцев с самыми высокими доходами? «Семьдесят два процента респондентов ответили, что технологии помогают им эффективнее работать, 59 процентов — что они удлиняют их рабочий день, а 64 процента отметили их негативное влияние на семейную жизнь». Во время исследования Лесли Перлоу один директор посмотрел на свой смартфон и сказал: «Люблю эту вещь и в такой же степени ненавижу. Люблю — за ее возможности. А ненавижу — за ее власть надо мной».

По словам Барри Шварца, когда мир не предоставляет особого выбора и что-то выходит не так, как вам хотелось бы, это вина мира. Что еще вы могли сделать? Но, когда перед вами открыты все возможности и вы делаете неправильный выбор, все бремя вины ложится на ваши плечи, потому что вы могли бы предпочесть вариант получше. Теперь, если вы недовольны своим выбором, это ваша вина. И, осознаете вы это или нет, даже на уровне подсознания эта мысль лишает вас счастья.

Проблема вот в чем: нам нравится иметь выбор. Но мы ненавидим его делать. Когда есть выбор, есть возможности. Выбирать что-то одно — значит терять остальные возможности. И чем больше альтернатив, тем выше шансы пожалеть о своем выборе. Если всегда можно выбрать работу, все остальное становится альтернативой. Больше работаешь — значит меньше времени проводишь с друзьями, супругом, детьми. Сделал неправильный выбор — сам виноват. От этого еще тяжелее определиться. Мы больше работаем, но не становимся счастливее, потому что постоянно, ежесекундно оцениваем плюсы и минусы, альтернативную стоимость своих решений.

Результаты исследования с участием 2300 человек, зарабатывающих свыше 50 тысяч долларов в год, показали, что они «амбициозны, крайне напряжены, изолированы и тревожны». Менее 40 процентов отметили, что у них «много близких друзей» или что у них сбалансированная жизнь. И поразительно много людей, целых 82 процента, негативно отзывались о своей романтической жизни.

В 2008 году 52 процента опрошенных жаловались на бессонницу из-за стресса. Сорок процентов признались, что из-за высокого уровня стресса им хочется плакать. Каждая третья женщина оценила свой уровень стресса на 8, 9 или 10 по 10-балльной шкале.

Черт побери, эти ожидания нас убивают. В буквальном смысле. Ричард Уилкинсон, профессор эпидемиологии из медицинского колледжа Ноттингемского университета, сказал, что «уменьшение бремени социального статуса сделало бы для улучшения здоровья нации больше, чем любая правительственная программа».

Отношения в семье тоже страдают. За период с 1980 по 1997 год частота разговоров в семейном кругу сократилась на 100 процентов. Да, на 100 процентов. По словам автора исследования, это означает, «что в 1997 году среднестатистическая американская семья за неделю не уделила ни минуты семейному обсуждению какой-либо темы». Он продолжает: «Национальный опрос репрезентативной выборки американских подростков, проведенный в 2000 году Юношеской христианской организацией, выявил, что 21 процент респондентов больше всего были озабочены тем, что „слишком мало времени проводят со своими родителями“». (Если уж подростки переживают, что слишком мало времени проводят с родителями, значит, проблема действительно серьезная.)