Джефф Хоуи - Сдвиг. Как выжить в стремительном будущем

Взгляды Винера показательны для поколения программистов, драйвером мотивации которых является скорее страсть к делу, чем прагматизм, и которые негодуют, когда искусство сводят к банальному производственному обучению.

Но каковы бы ни были источники мотивации, любые попытки включить программирование в школьное расписание в государственном масштабе натыкаются на обескураживающие препятствия. «Нет нехватки в очень толковых людях, которые стараются придумать, как нужно учить детей программировать, как развивать в них навыки XXI века, — говорит Резник, — однако эти люди наталкиваются на сопротивление школ и районных властей, утверждающих, что эти занятия некритичны для главной задачи — получить высокие баллы на экзаменах». Чтобы сделать программирование приоритетом, его защитникам нужна двоякая стратегия — убеждать не только высокопоставленных чиновников, которые устанавливают политику в данной сфере, но и учителей, находящихся на переднем крае американской системы образования.

Но это легче сказать, чем сделать. Согласно некоторым исследованиям, визуальные программные языки наподобие Scratch эффективны для обучения детей основам программирования, и детям нравится это занятие в достаточной степени, чтобы утверждать с определенной долей вероятности, что они выберут в качестве карьеры область точных наук и медицины [271] См., например, Diana Franklin et al., “Assessment of Computer Science Learning in a Scratch-Based Outreach Program”, в Proceeding of the 44th ACM Technical Symposium on Computer Science Education , SIGCSE ’13 (New York, NY, USA: ACM, 2013), 371-76, doi: 10.1145/2445196.2445304 .; Shuchi Grover and Roy Pea, “Computational Thinking in K-12: A Review of the State of the Field,” Educational Researcher 42, no. 1 (January 1, 2013): 38–43, doi: 10.3102/0013189X12463051 . . Компьютерное мышление нелегко измерить, особенно с помощью стандартизированных тестов, принятых в большинстве школ Америки.

Однако как минимум в порядке наблюдения можно отметить довольно-таки явную причинно-следственную взаимосвязь, и не просто между умением работать со Scratch и высокими оценками по математике. Школьник Лука говорит, что Scratch помог ему более всего на уроках английского, потому что «научил рассказывать истории».

Выслушав это, Резник улыбается, однако не выглядит удивленным. Впереди его ждет долгая игра, в которой приходится «выигрывать» одного школьника за другим, одного учителя за другим. Хотя он готов аплодировать достижениям Code.org, но между двумя этими организациями существует, по мнению Резника, четкое отличие: «В наши дни интерес к изучению программирования постоянно растет, но лишь потому, что имеется намерение проложить дорогу тем, кто хочет стать программистом и специалистом в области теории вычислительных машин и систем. Это доброе намерение. В программистах и ученых-компьютерщиках действительно имеется нужда. Но мы не считаем, что эта задача важнее всех».

Действительно, какие бы амбиции ни двигали Code.org, CodeAcademy и другими группами, сражающимися за продвижение компьютерных наук в школы Америки, Резник и Сигел ставят цель еще более амбициозную. «Мы же не учим детей грамоте для того, чтобы они потом сделались журналистами и писателями, — говорит Резник. — Мы учим их письму, потому что оно помогает человеку учиться. Так же как мы применяем письменность для выражения своих идей, мы используем и программирование для той же цели. А люди этого как раз и не понимают. Дело не в том, какую работу они потом получат — хотя это замечательный косвенный результат, — дело в том, чтобы научить людей мыслить». На их взгляд, компьютерные науки — не предмет или дисциплина. Они должны быть заложены в основу каждого предмета или дисциплины.

Есть жестокая ирония в том, что в настоящее время школы, наиболее симпатизирующие миссии Фонда Scratch, как раз менее всего нуждаются в поддержке. Частные школы и богатые районы с энтузиазмом включают в учебное расписание робототехнику и программирование, и подобная дихотомия только расширяет пробел в части достижений, который уже имеет место в американских школах.

«Мы придем к тому, что получим две системы школьного образования: одна для бедных, другая для богатых», — говорит Джеймс Ги, лингвист, педагог и гейм-дизайнер. Бедняков будут готовить к сдаче тестов, преподавать им общие предметы и «гарантировать, что их обучат основам знаний, которые дадут возможность получить рабочую профессию». А в школах для богачей, напротив, будут делать упор на решение проблем, инновации и навыки, необходимые для генерирования новых знаний. «Эти дети отлично сумеют интегрироваться в глобальную систему». Последняя битва за гражданские права, утверждает Ги, идет не за право голоса или равные карьерные возможности: «Это битва за алгебру» [272] Джеймс Ги, интервью с Джеффом Хоуи, April 19, 2014. .