Константин Писаренко - Тайны дворцовых переворотов

Пока царские дочери обливались слезами, а Девиэр куражился на виду у всех, Александр Данилович посвятил весь день государственным заботам. В девятом часу утра князь по зову Екатерины явился в царскую опочивальню и выслушал волю умиравшей: «Чтоб ея дочь Елизавета была ея преемницей!» Вот оно – судьбоносное мгновение! Меншиков немедленно созывает министров и генералитет на совещание во дворец. Послал за всеми, кроме герцога Голштинского. Карла-Фридриха проигнорировали, очевидно, из-за того, что перед тем как выйти к сановникам, Светлейший поинтересовался мнением ключевой фигуры. Ответ Елизаветы не мог не привести вельможу в замешательство. Цесаревна «сочла удобным поддерживать права Петра II». Возник вопрос: если власть принцессе безразлична, то кто и почему более двух месяцев морочил голову его светлости? Правда, днем 16 апреля размышлять о том было некогда. Меншиков сориентировался в непростой ситуации довольно быстро и вынес на рассмотрение коллег такое предложение: хотя императрица настаивает на кандидатуре младшей дочери, не учитывать всенародное расположение к внуку императора тоже нельзя. Будет правильным провозгласить наследником престола юного Петра, а главой регентского совета из двенадцати членов назначить Елизавету Петровну. После замужества с епископом Любекским цесаревна станет главной претенденткой на корону в случае ранней кончины Петра Алексеевича или при отсутствии у него потомства.

Ей-богу, Светлейший выдвинул самый оптимальный вариант разрешения политического кризиса. Собрание единодушно одобрило план князя. Ведай Елизавета о том, что ее соперник с того дня не проживет и трех лет, она, безусловно, велела бы матушке санкционировать проект тестамента. Увы, девушка не знала своей судьбы, рассуждала трезво и по очевидным причинам забраковала компромисс, суливший ей только роль правительницы на четыре с половиной года и призрачные надежды на грядущее воцарение после бездетного (гарантий тому никаких) Петра. Кроме того, регентство не позволило бы семнадцатилетней тетушке выйти замуж за подростка, даже при изгнании из России жениха-голштинца. Общество опекунше подобного святотатства не простит и, напротив, пожалеет несчастную цесаревну, идущую под венец из-за прихоти молодого самодура-императора. Так что опасения ряда персон, сомневавшихся в апробации Екатериной сочиненной на ходу импровизации, полностью подтвердились. Императрица бумагу не подписала.

17 апреля Александр Данилович впервые после 14 марта конфиденциально полтора часа беседовал с Д. М. Голицыным и Г. И. Головкиным. Простившись с ними, Меншиков прогулялся до особняка тайного советника Мусина-Пушкина, где с недавних пор квартировал обер-гофмейстер великого князя А. И. Остерман (по набережной в сторону Летнего сада; от Зимнего дворца третий дом). Пообщавшись полчаса с вице-канцлером, Светлейший возвратился в царскую резиденцию. Судя по всему, колебания относительно дальнейших действий у князя отпал и. Он решился на союз с аристократической партией. Вечером 18 апреля состоялась вторая часовая встреча Александра Меншикова с Дмитрием Голицыным, на которой партнеры, наконец, нашли взаимопонимание. Самое примечательное: вездесущая Елизавета Петровна, разумеется, не одна, с сестрицей, в это время «изволила веселитца в спальне» их светлости. Что ж, цесаревна могла себя поздравить. Она не ошиблась в расчетах. Любимец отца возглавил поклонников юного Петруши. Тем не менее принцесса подстраховалась, выждала четыре дня и, лишь убедившись, что Дмитрию Михайловичу с Александром Даниловичем больше не о чем дискутировать, подкинула свежеиспеченному тандему на редкость каверзную приманку {31} 31 Российский архив. М., 2000. Вып. 10. С. 538-540; Сб. РИО. СПб., 1888. Т. 64. С. 563, 564; 1868. Т. 3. С. 464, 465; Вестник Европы. 1894. № 2. С. 636, 637; Русская мысль. 1895. № 9. С. 24-26, 28, 29. О выдвижении Елизаветы Петровны на совещании 16 апреля председателем регентского совета (с правом на два голоса в нем) упоминают Вестфален со слов Рабутина и Маньян. Об отказе цесаревны от претензий на наследство сообщает Цедеркрейц в отчете от 21 июля (1 августа) 1729 года и в депеше от 21 апреля (2 мая) 1727 года: "Елизавета взяла на себя сказать царице, что она... не желает вступить на престол". .

23 апреля около трех часов пополудни Александр Данилович, пообедав у советника Егора Пашкова, вернулся в Зимний дворец и сразу же поднялся на второй этаж к Елизавете Петровне. Немного погодя оба вышли на дворцовое крыльцо вместе с Петром Алексеевичем и Натальей Алексеевной. Компания уселась в карету, которая покатила к Невской прешпективе, чтобы в объезд, а не напрямую по Верхней набережной или Немецкой улице приехать к Летнему дому. Значит, у взрослых назрела потребность поговорить о чем-то важном, и не торопясь. Присутствие детей помогает понять, на какую тему. Елизавета сообщила другу царской семьи о странной попытке Девиэра днем 16 апреля увлечь на прогулку малолетнего Петра. Подростки описали подробности происшествия. Мысль о заговоре с целью опередить Светлейшего, без участия «полудержавного властелина» добиться провозглашения мальчика преемником Екатерины, напрашивалась сама собой. Естественно, князь поблагодарил девицу за предупреждение. Весь вечер оно не давало ему покоя. А около полудня 24-го числа по окончании заседания Верховного Тайного Совета Меншиков позвал к себе Д. М. Голицына и рассказал ему обо всем. Вдвоем они раздумывали над наивной искренностью ребят и по истечении часа сошлись на том, что от предостережения не стоит отмахиваться, то есть без расследования не обойтись.