Мейер Фридман: Десять величайших открытий в истории медицины

В 1562 году, когда после серьезной травмы тяжело заболел наследный принц Испании дон Карлос и король Филипп II поручил Везалию наблюдать за работой пяти врачей, уже лечивших принца, это стало еще одним подтверждением признания его авторитета.

Дон Карлос — низкорослый, жестокий и упрямый — с первых дней жизни создавал проблемы своему отцу Филиппу II. Он родился с зубами и, будучи младенцем, так яростно жевал соски кормилицы, что ее истерзанная грудь воспалилась. В двенадцатилетнем возрасте он получал удовольствие от жизни, заживо поджаривая животных и соблазняя хорошеньких девушек.

Именно второе увлечение и стало причиной травмы. Принцу тогда было восемнадцать лет. Поджидая гулявшую в саду дочку сторожа (в которую принц был безумно влюблен), он так стремительно побежал вниз по лестнице ей навстречу, что споткнулся и упал, перекувырнувшись, при этом сильно ударившись головой о ручку двери внизу у лестницы. Принц довольно скоро пришел в себя, но три придворных врача нашли у него сзади на шее рану размером с ноготь. Рану тщательно обработали различными мазями и настоями. По обычаям того времени были сделаны несколько кровопусканий и клизм.

Возможно, повязки, наложенные на рану, не были стерильными, и она загноилась. У принца началась сильная лихорадка. Встревоженный Филипп II отправил на помощь трем врачам, уже пользовавшим дона Карлоса, двух своих лейб-медиков. Затем, поскольку состояние сына продолжало ухудшаться, он послал за Везалием.

Шесть врачей провели пятьдесят совещаний, длившихся от двух до четырех часов, на десяти из которых присутствовал сам король. Он терпеливо слушал, как каждый эскулап высказывал свое мнение и предлагал свой метод лечения. Но в течение апреля и мая, несмотря на эти консилиумы, дону Карлосу становилось все хуже.

Тем временем в Толедо три тысячи испанцев, раздевшись до пояса, хлестали друг друга плетьми, надеясь, что это бичевание спасет жизнь принцу, а жители Алькалы (города, где боролся со смертью дон Карлос) принесли забальзамированный труп фра Диего, монаха-францисканца, умершего несколько веков назад, к постели лежавшего без сознания принца и уложили рядом с ним.

Однако улучшения не последовало, никакого медицинского чуда не произошло. Но время шло, и принц потихоньку начал поправляться. Его воспаленное лицо, изуродованное кровотечениями и нагноениями, постепенно приняло нормальный вид. Через три месяца после несчастного случая он даже смог присутствовать на бое быков.

Филипп II всегда считал, что исцелением сына обязан чудодейственной мумии фра Диего. В 1568 году он способствовал причислению монаха к лику святых. При всем своем желании мы не можем утверждать, что Филипп II был прав. Но мы можем быть уверены, что все опасные осложнения, последовавшие за простым ушибом дона Карлоса, имели ятрогенное происхождение, то есть были связаны с ошибками в действиях лечивших принца врачей.

Участие в двух медицинских консилиумах у одра особ королевского происхождения — это единственные упоминаемые в исторических источниках свидетельства деятельности Везалия во время его придворной службы, если не считать написанного им «Послания о китайском корне» (оно было издано его младшим братом в 1546 году), второго издания «О строении тела» в 1555 году и датированных 1561 годом комментариев («Examen») к «анатомическим наблюдениям» его бывшего ученика Фаллопия. Ни одно из этих сочинений не представляло результатов новых исследований. И опять-таки нам остается только гадать, почему после написания книги «О строении человеческого тела», чье содержание практически дало начало современной научной медицине, этот молодой, двадцатидевятилетний, мужчина вообще прекратил заниматься научными или медицинскими исследованиями.

Сам он в 1546 году, через три года после выхода в свет своей великой книги, написал, что она вызвала столько необоснованной критики, «истерзавшей его душу», что он укрылся при императорском дворе, где находил удовольствие в жизни, «далекой от сладкой праздности науки…». Он признавался: «Теперь я уже не помышлял издавать что-то новое, даже если бы мне этого очень захотелось или если бы мое тщеславие повелело бы мне это сделать» [4] « Letter on the China Root», 1546, в переводе в книге C. D.O’Malley « Andreas Vesalius of Brussels» (Berkeley: University of California Press, 1964). .

С самого начала своей карьеры Везалий надеялся, что император пригласит его присоединиться к группе своих придворных врачей, и придумывал, как этого добиться. В 1537 году, в возрасте всего лишь двадцати трех лет, он планировал написать и издать книгу, не только революционную по содержанию, но и отличающуюся особым изяществом печати, качеством бумаги и иллюстраций, размером и красотой переплета. Он рассчитывал, что лично преподнесет свой труд, снабженный соответствующим посвящением, императору и тот, даже не разбираясь в медицине, должен будет признать его книгу самым потрясающим изданием медицинского содержания, которое когда-либо появлялось или появится на свете.