Петер Матт: Литературная память Швейцарии. Прошлое и настоящее

Картина, нарисованная Галлером, достаточно систематична. Это не просто сновидческое изображение «совершенного мира», если воспользоваться выражением, которое сегодня стало общим местом, но скорее затемняет, нежели проясняет смысл того, что имеется в виду. В панораме, созданной Галлером, удивляет отсутствие каких бы то ни было религиозных и государственных институтов, а также законов, регулирующих совместную жизнь представителей разных полов. Природа, разум и свобода — вот высшие инстанции; их невозможно было бы соединить с должностными инстанциями и законами. Галлер, который позднее страдал от мучительной набожности и которого, поскольку он был одним из величайших естествоиспытателей своего времени, преследовали сознание собственной греховности и страх перед неумолимым Богом, здесь, в поэме, еще предстает перед нами как ничем не отягощенный свободный мыслитель. Только поэтому ему удалось изобразить мир, в котором, как кажется, все грезы Просвещения давно стали реальностью:

То есть автор отвергает стремление к собственности и богатству, признавая только то, что кажется правильным разуму и что одновременно является естественной потребностью неиспорченной природы. А дальше говорится:

Это уже напрямую касается структуры общества, «разграничений» между классами. Высказывание направлено против «коварной гордости» правящего класса, которому удалось объявить свои грехи признаком особого благородства и подчинить себе бюргеров, в нравственном отношении достигших более высокого уровня. Поэтому сразу после этих слов возникает ключевое слово «свобода», понимаемое в политическом смысле:

То, на что намекает примечательный последний стих — что здесь даже любовь не подчинена давлению со стороны общества, — чуть позже формулируется более развернуто:

Иными словами: в то время как в других странах браки заключаются в соответствии с общественным положением и состоянием жениха и невесты, здесь в счет идут только человеческие заслуги, и такая любовь предполагает полное равенство партнеров. Заключение брака, мотивированное семейными интересами, в подобной ситуации немыслимо. Об этом прямо говорится в красивом двустишии:

Молодые люди влюбляются, находят путь друг к другу очень быстро. Для любовных историй, которые могли бы стать материалом для литературы, здесь, похоже, нет места. Потому что любовный роман протекает приблизительно так:

К сожалению, Галлер не дает примечания к этим строчкам, которое подтвердило бы документальную достоверность такого изображения альпийской любовной жизни. Но, наверное, и к ним можно отнести то, что он говорит о своем описании крестьянских состязаний: «Вся эта сцена написана в соответствии с реальностью». Галлер, несомненно, имел в виду определенный обычай, так называемый кильтганг, с которым безуспешно боролась церковь. Парни навещали по ночам незамужних девушек. Парень залезал к девушке в комнату через окно, и она его пускала, если он ей тоже нравился. При этом часто возникали жестокие драки между соперниками. В раннем творчестве Иеремии Готхельфа мотив кильтганга играет значительную роль; Готхельф осуждал этот обычай как безнравственную практику, которая часто имела для молодых женщин трагические последствия. Галлер же, как кажется, совершенно не отягощен соображениями нравственного свойства, что опять-таки свидетельствует о свободомыслии этого молодого ученого и поэта.