Петер Матт - Литературная память Швейцарии. Прошлое и настоящее

Мир, который она описывает — страна Дюванель, — был ей знаком по собственному горькому опыту. Она периодически сама жила среди тех обездоленных, наполовину уже разрушенных людей, с которыми мы встречаемся в ее книгах. Она должна была присматривать за ребенком своей дочери, попавшей в среду наркоманов. Психиатрическая клиника тоже была ей так же хорошо известна, как и тому автору, с которым — как и с Региной Ульман — ее связывает наибольшая близость: Роберту Вальзеру. Даже своей смертью она нам напоминает о нем [301] Роберта Вальзера нашли умершим на заснеженном поле под Херизау (кантон Аппенцелль-Ауссерроден на северо-востоке Швейцарии), 25 декабря 1956 г. . Представление, что когда-нибудь он замерзнет, погибнет в снегу, сопровождало Роберта Вальзера с ранних лет. Снег всегда был для него и тем, и другим: и чем-то очень нежным, и чем-то жестоко-твердым. В романе «Семейство Таннер» Симон находит в зимнем лесу мертвого поэта, своего замерзшего брата. Перед нами, с одной стороны, реалистически описанное событие, а с другой — описание сновидческой встречи с самим собой. Это место может быть прочитано как эпитафия для Адельхайд Дюванель:

Примерно на середине склона Симон внезапно увидел молодого человека, лежащего на дороге, в снегу. В лесу еще оставалось так много последнего света, что он смог рассмотреть спящего. Что побудило этого человека — в такой жестокий мороз и в таком уединенном месте, в еловом лесу, — улечься на землю? Шляпа с широкими полями прикрывала ему лицо, как часто бывает в жаркие, лишенные тени летние дни, когда прилегший отдохнуть человек таким образом защищает себя от солнечных лучей, чтобы суметь заснуть. Было что-то пугающее в этом прикрытом лице посреди зимы, в пору, когда поистине никому не доставит удовольствия возможность примоститься здесь, в снегу. Человек лежал неподвижно, в лесу же мало-помалу сгущались сумерки. Симон изучал ноги, ботинки, одежду этого мужчины. Одежда была светло-желтой — летний костюм, из очень тонкой, поношенной материи. Симон снял шляпу с лица мужчины — лицо окоченело и выглядело ужасно; и теперь он вдруг узнал это лицо, это было лицо Себастьяна, вне всякого сомнения: черты Себастьяна, его рот, его борода, его широкий, приплюснутый нос, и знакомый разрез глаз, знакомые лоб и волосы. И он замерз насмерть, несомненно, и наверняка уже сколько-то времени пролежал здесь на дороге. На снегу поблизости не было никаких следов, и это наводило на мысль, что лежит он здесь уже давно. Лицо и руки давно окоченели, одежда прилипла к замерзшему телу [302] Walser R. Geschwister Tanner // Walser R. Das Gesamtwerk / Hrsg, von J. Greven. Band IV. Genf und Hamburg, 1967. S. 129f. — Примеч. П. фон Mamma. .

Тут нам следует вспомнить, что страшный мотив умирания в снегу, смерти от холода, начиная с XIX века настойчиво присутствует в швейцарской литературе. Он обретает символическую силу в финале романа Готхельфа «Анна Бэби Йовегер»; Келлер работает с ним в новелле «Платье делает людей» [303] Новелла из второго тома сборника новелл «Люди из Зельдвилы» (1874/1875). ; у Вальзера эта тема витает уже в самых первых стихотворениях. У Майнрада Инглина, который, кажется, столь уверен в окружающем мире, этот мотив проявляется как гротеск в рассказе «Погребение штопальщика зонтов» и как медленное, волнующее, незабываемое событие — умирание горного крестьянина — в 18-й главе романа «Серая марка». В «Лунном затмении» Дюрренматта — реконструированной изначальной версии позднейшей пьесы «Визит старой дамы» — вернувшийся на родину Лотчер, после того как он приносит в свой родной сонный городок все ужасы прогресса, гибнет под безмерным количеством снега. И нам становится не по себе, когда в одном из самых поразительных текстов новейшего времени, в романе «Агнес» (1998) Петера Штамма, мы читаем, как молодая женщина гибнет в зимнем льду из-за холодности мужчины: описание настолько хватающее за душу, как если бы автор первым изобрел этот мотив.

Приятно-благозвучное, и все же герметичное стихотворение двадцатичетырехлетней Сильи Вальтер [304] Сильвия Вальтер (сестра Мария Хедвига) — поэтесса, прозаик, драматург; сестра писателя О. Ф. Вальтера; в тридцать лет стала монахиней-бенедиктинкой. , «Танцовщица», содержит такую строфу: