Петер Матт - Литературная память Швейцарии. Прошлое и настоящее

Теперь, наконец, о различиях: Фриш был либералом, Дюрренматт — консерватором, к этому сводится мой тезис. В чем же именно заключается принципиальное различие? — Принципиальное различие заключается в понимании истории, мировой истории, и ее процессуальной структуры. Называя Фриша либералом, я использую понятие либеральный не в том расплывчатом смысле, который в сегодняшней общественной жизни является общепринятым. Я исхожу из его первоначального значения. Это понятие укоренено в политических идеях эпохи Просвещения, которая привела к двум великим революциям, американской и французской. Слово либеральный, хотя и возникло в первые годы XIX столетия, но по смыслу соответствует убеждениям участников тех двух революций, которые одолели феодализм и сформулировали свои принципы в двух документах о правах человека: в «Декларации независимости» от 4 июля 1776 года и в «Декларации прав человека и гражданина» от 26 августа 1789 года.

Неотъемлемой частью либеральных убеждений является вера в то, что отдельный человек — а значит, в долгосрочной перспективе, и все человечество — может стать лучше. Люди могут и должны перейти от нынешнего, плохого, состояния к некоему будущему, лучшему, состоянию. Возможность совершенствования — так это обозначалось. Эта идея вдохновляла людей XVIII столетия. Борьба либеральных бюргеров за свою политическую, экономическую и религиозную эмансипацию предполагала в качестве предпосылки веру в то, что мир можно совершенствовать. Всемирно-исторический процесс в целом понимался как путь к свободе, и даже отдельный человек полагал, что он движется по этому пути. «Развитие» и «образование», два ключевых понятия той эпохи, могут быть осознаны только на этом фоне. Мир может стать лучше и станет лучше. Через индивидуальную эмансипацию люди когда-нибудь придут к эмансипации всех. Если отдельный человек способен вести свободную и разумную жизнь, то в конечном счете этому научится и все общество. Итак, либерал мыслит в категориях прогрессирующего улучшения жизни, то есть он верит в возможность постепенного освобождения людей от состояния политической, идеологической и экономической зависимости — освобождения, происходящего по взаимному согласию сторон (а если необходимо, то и достигаемого в результате борьбы). Он воспринимает цивилизацию динамически: как процесс прогрессивного развития, обеспечиваемого деятельностью отдельных индивидов и их служением обществу.

В понятии прогресса, которое сегодня стало банальностью, но когда-то было путеводным маяком, кроется новое представление об истории, возникшее в эпоху Просвещения. Бог, может, и сотворил этот мир, но теперь мир находится в плохом состоянии, и человек должен его улучшить, полагаясь на силу своего разума. На божественное Провидение в этом смысле полагаться не стоит. Таково динамическое ядро первоначального либерализма. Либерализм полемически направлен против тех сил, которые хотят навязать людям ту или иную систему мышления, за собой же оставляют право принимать политические решения и регулировать экономику. Либерализм творчески нацелен на создание такого мира, где школьное обучение и дальнейшее образование, экономическое предпринимательство и политические дебаты станут делом всех членов общества. Свободные, разумные индивиды поведут мир, который поддается улучшению, к его цели. Поэтому каждый из таких индивидов должен следовать заповеди, требующей, чтобы он совершенствовал самого себя и стал автономным, самовластным существом среди других существ, так же настроенных и так же устроенных. Мир как целое находится в руках человека, таково либеральное кредо; и еще: индивид сам несет ответственность за свою судьбу. Решающим фактором является вера в возможность прогресса. Препятствуют же прогрессу человеческая глупость и леность, узколобость людей, нехватка мужества, неумение заглядывать в будущее, цепляние за непроверенные ценности, добровольное застревание в status quo и постоянные попытки уже упрочившихся властных сил помешать этому возможному прогрессу.

Я не думаю, что Макс Фриш осознавал свою близость к основополагающим позициям либерализма. Понятия либеральный и либерализм приобрели в Швейцарии слишком отчетливый партийно-политический смысл, чтобы он мог беззаботно ими пользоваться. Кроме того, в публичном дискурсе противоположность между либеральным и консервативным мышлением, еще в XIX веке имевшая конститутивное значение, была заменена оппозицией левые и правые. Правыми считались теперь в равной мере и либералы, и консерваторы. Из-за этой плакатной терминологии люди перестали осознавать революционное содержание либерализма. Однако именно оно продолжало жить в сердцевине мышления Фриша и в значительной мере определяло его экзистенциальный опыт. Это привело к парадоксу: либеральное бюргерство причисляло Фриша к левым, критиковало его как левого и в конечном счете установило за ним полицейский надзор, хотя он был выразителем только той идеи, которую изначально выдвинуло само это бюргерство. Конечно, его не особенно волновала проблема народной школы, да и свобода торговой или предпринимательской деятельности не относилась к числу насущных для него тем. Но мысль, что за свою жизнь несет ответственность исключительно он сам и что его долг — прожить жизнь во всей полноте предоставляемых ею возможностей: такая мысль была для Фриша осью существования. Извлечь максимум из отведенного нам срока жизни: максимум написанных произведений, жизненного опыта, исполнения задуманного, да даже и просто счастья (причем по своей воле, а не следуя заповедям какого-то бога или предписаниям общества), — этот долг стал для него наивысшим законом. Законом, который он сам себе дал, побуждаемый к тому разумом и свободой. Три неотчуждаемых права человека, сформулированные в самом начале американской «Декларации независимости» — «жизнь, свобода и стремление к счастью», — определяли все существование Фриша.