Оксана Кабачек: Врата в бессознательное: Набоков плюс

А что означает первая буква фамилии? «„Н“ несет неуловимость отрицания и сомнения: Владимир Набоков, Исаак Ньютон ‹…›. Находясь в начальной или центральной позиции, вынуждает человека подходить к любому делу со скепсисом. Часто их недоверие весьма умело скрывается. В лучшем случае буква придает достоинство, элитарность и одновременно умение как бы растворять себя в других. В худшем — сомнения и подозрения могут довести человека до позиций предателя, отщепенца или изгоя» [30].

Тут важно не то, что Набоков поставлен перед Ньютоном, а то, что из свойств личности выводятся свойства фамилии (замкнутый круг, не несущий нам дополнительной информации). Но Набоков стал символом буквы! О таком он не мог и мечтать…

Еще один поворот нашего сюжета. «Сирина раз за разом тянет к асимметричным решениям, сдвинутым отражениям» [74;303]: «В порыве к асимметрии слышится мне вопль по настоящей свободе» («Дар»).

Асимметрия — ключ к родовой тайне? Кривизна и набокость «размывают косную симметрию. Именно в них занимается жизнь» [74;309].

Если Набоков — мастер «увертливых нарушений гармонии» — ассиметрии [74;302], то Зинин — разгадыватель загадок ассиметричных искажений.

Многие любители Сирина-Набокова легко расшифровали сей ребус: Зина — возлюбленная героя «Дара», мечтающего о свободе, видящего ее в ассиметрии. Он, в сущности, Зинин? О нем речь?

Но в мире есть еще один ловец ассиметрии — А. М. Зинин, профессор кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии, более 40 лет занимающийся криминалистическим изучением внешности человека [49].

Он знает, как по фотографиям определить, могут ли данные люди быть родственниками [49]. Индикатор — микроассиметрия индивидуальных признаков, таких как: рельеф лба, морщины лобные и межбровные, складки подглазные, особенности строения спинки носа и его кончика, контуры крыльев носа, носогубные, верхнегубные, подротовые, подбородочные, щечные складки, контуры края подбородка и углов нижней челюсти, бородавки, шрамы и т. п. [50].

Специалист должен по мелким особенностям строения элементов лица найти признаки, повторяющиеся у представителей какой-то семьи. Мало информации — выводов делать нельзя [50]. Необходимо: осуществлять отбор тех групп признаков внешности, которые позволят проводить портретную идентификацию; определить тот минимальный порог, когда идентификация становится невозможной; знать, что в ряде ситуаций возможно лишь отрицательное решение вопроса о тождестве [51].

Вот этого не хотелось бы! В романе «Отчаяние» герой полагает, что нашел своего двойника. (Он замышляет убить его вместо себя, а самому бежать за границу.) В числе общих портретных признаков он называет «надгубье». Надгубье В. В. Набокова и ряда лиц Огибаловых, вроде бы, совпадает. Как и общий облик — но, правда, уже по сравнению с другими Огибаловыми и их родственниками по женской линии, т. е. носящими другую фамилию.

Псевдодвойники (как в «Отчаянии») или истинные родственники?

Эмоциональные реакции некоторых читателей из рода Огибаловых на последнее стихотворение-завещание В. В. Набокова обнадеживают: послание от оставшейся на новгородчине ветви потомков волхва — для другой, сосланной под Рязань, ветви древнего рода получено, прочитано, понято, пережито адресатами.

Ответ оформлен в виде книги, которая перед Вами.

«Вместе с тем имеющейся совокупности групповых признаков бывает достаточно для вывода о портретном сходстве сравниваемых лиц. Такой вывод ‹…› даст основание для поиска дополнительных, более качественных изображений, либо выяснения вопроса о возможном наличии у объекта похожих на него родственников» [51].

Портрет общего предка-волхва проступает только в фантастическом романе?

Но родовая память когда-нибудь будет открыта и другими методами.

И тогда новгородский волхв усмехнется.

В произведении словесного искусства опредмечены способности, психологические новообразования человека. Новый метод послойного анализа литературного произведения позволил увидеть прижизненно формируемые в начальных стадиях онтогенеза субъективные реальности, структурированные в бессознательном человека в виде особой «матрицы» семантических полей, актуализируемых в той или иной ситуации (т. е. выполняющие роль своего рода «функциональных органов»).

Это открытие позволило по-новому увидеть развивающие и терапевтические возможности фольклора и литературы, а также современных интернет-жанров; подробно проследить этапы и перипетии библиотерапевтического процесса (на примере работы с множественной психологической травмой классика XX века писателя В. В. Набокова).