Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Марина Цветаева, знавшая Павла Антокольского в начале 1920-х гг. по театральной студии ( Мансуровский пер., 3), выделяла в нем, конечно, поэта. «Как забыть, — писала она, — невысокую легкую фигуру Павлика — на эстраде, в позе почти полета читающего стихи, как забыть его пламенные интонации, его манеру чтения стихов, нисколько не походившую на манеру тогдашних юных поэтов, подражавших Есенину… И уже зарождался будущий его „ток высокого напряжения“, и чем мы можем ответствовать ему, как не громом рукоплесканий». Актером был, правда, неважным. Однажды в Камерном театре, куда поступил после мансуровской студии, так «заигрался» на сцене, «переигрывая», «гримасничая», «входя в раж», что «в трансе», как пишет свидетельница, «свалился со сцены прямо в оркестр…». Правда, свидетельница и поправляется: «Но несмотря на это, Вахтангов его всегда выделял, советовался с ним, ведь это Павлик принес в студию „Принцесу Турандот“. И все загадки написал для этой пьесы…» Впрочем, против полной правды нет приема: когда Цветаева вернулась в СССР из эмиграции, ее «Павлик», друг и коллега, первым испугался встретиться с ней, «белогвардейкой», как величали Цветаеву тогда…

Наконец, в этом же доме, с 1939 по 1941 г., жил актер, режиссер, мастер художественного слова, народный артист СССР (1979) и лауреат Сталинской премии (1949) Дмитрий Николаевич Журавлев, которого навещали здесь его друзья. Б. — (у Д. Н. Журавлева) Б. Л. Пастернак, А. А. Ахматова, В. Е. Ардов, пианист С. Т. Рихтер и некоторые другие.

10. Арбат ул., 30/3(с.). Когда-то на этом месте стоял дом, в котором накануне восстания декабристов поселился в 1824 г. декабрист, поэт, критик, историк, будущий сенатор, тайный советник и обер-прокурор Святейшего синода — Степан Дмитриевич Нечаев. Здесь у него тогда же останавливался тоже декабрист, поэт, прозаик, критик, соиздатель (совместно с К. Ф. Рылеевым) альманаха «Полярная звезда» — Александр Александрович Бестужев-Марлинский. Первый к расследованию по «делу декабристов», несмотря на показания одного из обвиняемых, не привлекался, а вот Бестужев-Марлинский был арестован и сначала сослан в Якутск, а позже, в 1829 г., — солдатом на Кавказ. Как прозаик успел прославиться, его даже, как не имеющего соперников в литературе, звали в литературных кругах «Пушкин в прозе». Первый, С. Д. Нечаев, упокоился, как известно, на Новодевичьем кладбище в Москве, а вот тело Бестужева-Марлинского так и не найдут — он погибнет в бою под Адлером, в лесу, будучи зарубленным горцами. И, символично, в один год с Пушкиным — в 1837-м.

Обложка журнала «Полярная звезда» за 1823 г

Позже, с 1869 по 1872 г., в этом не сохранившемся здании, жил также поэт, прозаик, драматург и петрашевец Алексей Николаевич Плещеев. А уже в отстроенном на этом месте в 1904 г. и сохранившемся доходном доме А. И. Титова жил с 1908 по 1913 г. философ-кантианец, логик и переводчик Борис Александрович Фохт. Позже этот дом стал последним опять-таки для поэта: в нем в 1930-е гг., до ареста и расстрела в 1938 г., жил друг С. А. Есенина Василий Федорович Наседкини его жена — младшая сестра С. А. Есенина — Екатерина Александровна Есенина(ее тоже и тогда же арестовали и выслали из Москвы).

Библиотека истории русской философии и культуры «Дом А. Ф. Лосева»

Их дочь, внучка С. А. Есенина, Наталья, напишет потом: «В 1956 году В. Ф. Наседкина реабилитировали „за отсутствием состава преступления“. Нам выдали „свидетельство о смерти“, в котором сообщалось, что он умер „первого марта 1940 года“. Получили мы и „компенсацию“ — 600 рублей… Мама купила себе телевизор „Нева“, я — наручные часы, а мой брат Андрей, кажется, костюм… Тогда, в годы хрущевской „оттепели“, никому из нас, членов семьи, познакомиться с „делом“ отца не разрешили. И только несколько лет назад, когда давно уже ушли из жизни моя мама и брат Андрей, я получила доступ к документам НКВД… Прочла решение „тройки“, обвинившей В. Ф. Наседкина по нескольким пунктам статьи 58 (среди них пункт о терроризме). Получила и новое свидетельство о смерти, из которого узнала, что отца расстреляли 15 марта 1938 г., в тот же день, когда „тройка“ вынесла ему смертный приговор… А тополю отцовскому (посаженному в 1927 г. рядом с домом Есенина в селе Константинове. — В. Н. ), — заканчивает воспоминания Наседкина-Есенина, — уже 74 года…» Сегодня этому дереву должно быть 94 года. Живо ли оно?