Татьяна Хоруженко - Русское фэнтези на границе с детективом - трансформации жанра

Расследование преступления, но при этом сохранение тайны двоемирия создает дополнительную интригу в рассматриваемом типе текстов.

Согласно идее Лукьяненко, помимо видимого мира есть Сумрак, с которым умеют взаимодействовать Иные. Иные бывают темными и светлыми. Функции полиции в этом втором мире выполняют два Дозора — Ночной (наблюдает за «темными») и Дневной (следит за «светлыми»): «Но мы — Иные. Мы ходим сквозь закрытые двери и храним баланс добра и зла» [20, с. 73]. Над Дозорами есть беспристрастная Инквизиция, следящая за соблюдением ими закона. Местом действия романов Лукьяненко становится Москва.

В мире Панова Тайный Город, в котором обитают потомки древних магов — представители трех Великих Домов: Чудь, Людь и Навь, также располагается в Москве. Отметим, что и у Лукьяненко, и у Панова москвичи не догадываются о соседстве с иными сущностями до тех пор, пока не сталкиваются с ними при каких-либо обстоятельствах (обращение в одного из Иных, работа наемником на один из Великих Домов, роль жертвы).

Кроме того, в каждом произведении есть еще фабульная тайна и ее разгадка. Так, в «Ночном дозоре» расследование начинается с поиска того, кто поставил угрожающую городу «воронку» проклятия на Светлану — будущую великую волшебницу. Затем разыскивается желающий гибели Антону Городецкому и т. д.

Интересно, что главные герои городского фэнтези всегда следуют от незнания к знанию . При этом часть информации они получают даже от врагов, например, Антон Городецкий от Завулона. В то же время полноценного расследования, характерного для классического детектива, в «городском фэнтези» нет.

Особенности построения сюжетной схемы «городского фэнтези» в ее связях с детективной структурой мы поясним на примере романа В. Панова «Командор войны» из цикла «Тайный город». Тайный Город располагается в Москве, однако москвичи не подозревают о существовании рядом с ними древних магов — представителей трех Великих Домов: Чудь, Людь и Навь.

Изначально читателю сообщается, что по всему миру совершаются странные ритуальные убийства, при которых жертве отрубают правую кисть. В то же время один из наемников, работающих на Великий Дом, Навь, спасает девушку Ольгу, которой предназначено стать главной жертвой в странном ритуале. Таким образом, реальность Тайного Города переплетается с повседневностью.

Загадка, составляющая основу любого детектива, в романе Панова разрешается достаточно быстро: преступник и его цель раскрываются сразу несколькими персонажами — с одной стороны, могущественным колдуном Сантьягой, с другой — наемником Артемом. Кроме того, и сам преступник — командор войны Богдан ле Ста — говорит о своих деяниях. Таким образом, тайной оказывается не само запрещенное заклинание — Аркан желаний, а его действие.

Основное внимание в романе уделяется попыткам предотвратить преступление: для этого Богдана, проводящего ритуал, решено убить в самый критический момент.

Между тем тайна Аркана желаний не раскрывается почти до самого конца романа: читатель не знает, зачем Богдан строит Аркан, а также откуда он узнал заклинание. И если на первый вопрос ответ в конце концов дается («Богдан будет просить за своего ребенка» [17, с. 360]), то вторая тайна переходит в следующую часть цикла.

«Городское фэнтези» не является в полной мере детективом, в отличие от волшебного. В нем сильны элементы детектива (убийства, поиск преступника, атмосфера тайны), но целостного детективного повествования не складывается. Неполное раскрытие тайны позволяет превращать циклы городского фэнтези в своего рода сериалы.

Подводя итоги, можно заключить, что слияние фэнтези и детектива прошло на русской почве достаточно успешно. Детектив вошел в фэнтези-тексты двумя способами: с одной стороны, перенос классической схемы в новые декорации породил фэнтезийный (волшебный) детектив, с другой — усвоение атмосферы таинственности и некоторых фабульных клише привело к появлению «городского фэнтези».

Способность адаптировать уже существующие жанры массовой литературы для своих нужд позволяет вновь подчеркнуть метажанровый потенциал фэнтези. В то же время подобная тенденция к гибридизации показывает, что границы между различными жанрами на поле массовой литературы весьма условны и проникаемы. Вопрос о гибкости границ жанров в отечественной массовой литературе, на наш взгляд, заслуживает дополнительного исследования.