Сергей Сивоконь - Веселые ваши друзья

Но не поспешили ли мы со словом «пустяки»? Приглядимся-ка повнимательней ко всем трем историям.

Замена «Миссисипи» на «Мисиписи» действительно пустяк, как его ни верти. Но в рассказе «Главные реки», построенном вокруг этого пустяка, есть еще немало информации о духовной жизни главного героя. «Денискины рассказы» ведь не просто рассказы — это еще и жизнеописание Дениски, выполненное им самим. В этом смысле содержанием рассказа выступает уже не внешний сюжетный пустячок, связанный с комичной обмолвкой, которая насмешила весь класс, а кусок Денискиной жизни, как всегда наполненной огромным внутренним содержанием. И то, как вчера запускал он змея в космос и оттого не выучил уроков; и как сегодня, казалось бы безнадежно опаздывая в школу, сумел одеться «по-пожарному» быстро (за минуту и сорок восемь секунд!) и на последних метрах «дистанции» опередил-таки учительницу секунды на полторы, — это тоже содержание рассказа. Выходит, рассказ этот вовсе не о пустяке.

И тем более не пустяк обмен самосвала на светлячка. Обмен вещи на кусочек живой жизни и красоты — это великий обмен! Да еще с гениально простым и логичным обоснованием: «Ведь он живой! И светится!..»

И наконец, рассказ «Заколдованная буква». Да разве тут дело в букве, в том, как произносится слово «шишки»! Это же захватывающе острая психологическая схватка с изящным комическим финалом, где «победитель» сам себя дисквалифицирует в глазах читателей.

…Все началось с того, что Аленка сказала:

«Смотрите, а на елке сыски висят.

Сыски! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились».

Ребята не просто смеются — они стараются непременно пересмеять друг друга, придумывая для этого самые разные уловки. Как вдруг выясняется, что Мишка сам неправильно произносит это слово — «хыхки»… Теперь уже Аленка с Дениской смеются над Мишкой. Но Денискина позиция «выгодней»: он-то считает, что он один произносит это слово правильно. И тогда наступает последний и решающий сюжетный поворот: «Глядя на них, я так хохотал, что даже проголодался. Я шел домой и все время думал: чего они так спорили, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Я остановился на лестнице и внятно сказал:

— Никакие не „сыски“. Никакие не „хыхки“, а коротко и ясно: „фыфки“!»

Рассказ так весело и непринужденно написан, что просто забываешь, сколь незначителен был повод для его появления. Легковесность его оказалась мнимой.

Есть какое-то обаяние в том, что Денискины родители — даже папа, о котором уже сказано столько добрых слов, — люди не идеальные, над ними тоже можно смеяться. Например, в ощипывании курицы папа проявляет ничуть не больше умения, чем сын, на этом и строится сюжет уморительно смешного рассказа «Куриный бульон». А маму Дениска осмеивает еще более едко в рассказе «…Бы», представив, что было бы, если бы дети были «во всех делах главные, и взрослые должны были бы их во всем, во всем слушаться… Например, вот мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал:

— Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот еще новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят!

И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду:

— Быстрее! Не держи за щекой! Опять задумалась? Все решаешь мировые проблемы? Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле!»

Дениска долго еще фантазирует в таком роде, а потом приходит мама, «самая настоящая, живая», и уже не в своем воображении, а наяву он слышит:

«— Ты еще сидишь? Ешь сейчас же, посмотри, на кого ты похож? Вылитый кощей!»

Как говорится, комментарии излишни…

Мы видим, что юмор рассказа «…Бы» основан на перевертыше, но в конце его весьма эффектно вступает в действие и «юмор повторения», знакомый нам по произведениям Н. Носова. Причем в данном случае повторяющиеся фразы смешны уже в самом начале; неудивительно, что комический эффект от их повторения оказывается сильнее, чем в рассмотренной нами в свое время сцене из «Вити Малеева».

Но самый замечательный образец «юмора повторения» у Драгунского можно встретить в рассказе «Где это видано, где это слыхано…», когда один и тот же сатирический куплет Мишка безо всякой надобности повторяет дважды, а потом еще и Дениска, пытаясь исправить ошибку друга, неожиданно для себя самого запевает тот же куплет снова… (Выступавшие на сцене знают, что подобные казусы случаются иной раз не только с детьми…)