Сергей Сивоконь - Веселые ваши друзья

Юрий Сотник, пожалуй, и принадлежит к этой, последней группе. Он готов нести свой «крест» юмориста, но в практике своей старается эту роль забыть. В этом смысле он напоминает Гайдара или Пантелеева, которые настойчиво искали пути к смешному, но вовсе не считали, что создают юмористику.

Впрочем, в отличие от Гайдара и Пантелеева, у Сотника почти не встретишь смешных фраз — ни в речи повествователя, ни в речи героев: Сотник принципиально не признает «юмора смешной фразы», как он выражается (то есть, на языке теории, комизма слова). Не признает ни у себя, ни у других. «Я предпочитаю танцевать от характеров», — говорит он.

Особенно не по нутру ему нарочито нелепые выражения и фразы, когда милиционер выражается слишком казенно, деревенская женщина — неграмотно и т. п.

Но как же тогда Сотнику удалось прослыть юмористом? Отчего, по словам серьезного критика Б. Сарнова, «читая книги Сотника или следя за делами и поступками героев его пьесы, буквально изнемогаешь от смеха»?..

Цель юмориста обычного, который «помнит», что он юморист, — рассмешить читателя. Не у всех эта цель главная (если она главная или даже единственная, итогом этого может быть только смех ради смеха). Но у каждого она есть.

Есть ли такая цель у Сотника? Поскольку он не отрицает своей принадлежности к юмористике, по-видимому, тоже есть. Но он убежден, что смех в художественном произведении должен возникать абсолютно естественно, как бы сам собой, без малейшего нажима со стороны писателя. Этим и объясняется тот поразительный факт, что «чистых» смешных фраз в книгах этого юмориста практически не найти.

Это не значит, что смешных фраз у Сотника вовсе нет. Но фокус-то в том, что смешны они не сами по себе, а неотрывно от складывающейся ситуации. И чтобы посмеяться над такой фразой, надо прежде войти в эту ситуацию, а для этого прочитать не меньше страницы текста.

Тут самое время сказать о таком понятии, как контекст . Понятие это нам, без сомнения, пригодится.

Контекст — это, попросту говоря, предлагаемые автором обстоятельства. Не зная этих обстоятельств, конкретных условий, в которых протекает действие, мы не можем правильно понять ни самих героев, ни поступков их, ни даже полного смысла произносимых ими слов.

Так сплошь и рядом бывает и в жизни. Если мы вошли в комнату, где рассказывается какая-то история, то, не зная истоков ее («контекста разговора»), мы можем не понять дальнейшего рассказа.

И тем более важен контекст в искусстве смеха. Чтобы посмеяться даже над простым анекдотом, мы предельно внимательно вслушиваемся в «предлагаемые обстоятельства». Ведь стоит пропустить какую-то деталь — и смех (а значит, и сам анекдот) может не состояться…

Ну а для стиля Юрия Сотника и тем более для его смеха контекст не просто важен, а жизненно необходим. «Предлагаемые обстоятельства» — это кирпичи, из которых возводится здание его юмористики.

Обратимся к рассказу Сотника «Человек без нервов».

Стремясь поразить своей отвагой Машу Брыкину, Лодя нарочно дразнит могучего колхозного быка Берендея, которого «вся деревня боится» из-за его крутого нрава. Лодя, конечно, думает, что бык надежно привязан, иначе он не стал бы так рисковать. Ведь на самом деле он побаивается даже «коров, а о быках и говорить нечего».

Но Берендей вдруг оторвался от привязи и побежал за Лодей! У «человека без нервов» вмиг пропала охота демонстрировать свою храбрость. Он и сам не заметил, как очутился под разлапистой елью, и пролежал там столько, что бык за это время куда-то исчез.

К счастью для «храбреца», Маша тоже пустилась бежать от быка и не заметила такого позора. Но вот она вернулась и укоряет Лодю: бык же колхозный! «Он же пропадет!»

Долго пришлось искать Берендея… Нашли наконец. Маша тотчас отправляется за подмогой, а Лоде наказывает: «Оставайся здесь и никуда его не пускай, пока люди не придут. Только близко не подходи. Ладно?

— Л-ладно, — вяло отозвался Лодя, тоскливо глядя на быка…»

Если не знать ситуации, можно не найти в этом разговоре ничего смешного. Теперь же, когда мы знаем, как напуган был «человек без нервов» и как отчаянно улепетывал он от быка, нам понятно, почему он «вяло» отозвался на предложение никуда не пускать быка и почему глядел на него «тоскливо». Можем оценить и юмор Машиной фразы: «… Дай мне честное слово, что не будешь близко к нему подходить!»