Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Ищу героя! Нынче что ни год,

Являются герои, как ни странно.

Им пресса щедро славу воздает,

Но эта лесть, увы, непостоянна:

Сезон прошёл – герой уже не тот.

А посему я выбрал Дон-Жуана:

Ведь он, наш старый друг, в расцвете сил

Со сцены прямо к чёрту угодил. (433)

(Песнь первая, 1)

Итак, Байрон явно подчеркивает театральность своего Дон-Жуана. Этот герой взят им из театра, даже, может быть, из кукольного представления. Как и в легенде о Дон-Жуане, действие происходит в Испании. Первая любовь Дон-Жуана обращена к некой Юлии, и вот как о ней говорится в поэме:

Случилось это вечером, весной,-

Сезон, вы понимаете, опасный

Для слабой плоти. А всему виной

Предательское солнце – это ясно!

Но летом и под хладною луной

Сердца горят. Да что болтать напрасно:

Известно, в марте млеет каждый кот,

А в мае людям маяться черёд. (434)

(Песнь первая, 102)

Поэма, кстати, написана октавой. Это восьмистрочная строфа, в которой присутствуют четыре парные рифмы…

Итак, Дон-Жуан влюбляется. Но оказалось, Юлия замужем, и Дон-Жуану приходится покинуть Испанию. Вообще, последняя поэма Байрона немного напоминает «Паломничество Чайльд-Гарольда». Это тоже поэма странствий, но только резко меняются темы поэмы. Там изображалась героическая борьба народов в тех странах, которые посещал Чайльд-Гарольд, разочарованный скиталец. Здесь же резко меняются и образы мира и сам герой.

Дон-Жуан посещает Россию. Байрон изображает царский двор. Но нельзя сказать, что это лучшие страницы поэмы по той простой причине, что Байрон никогда в России не был и в глубинном смысле её не знал. В этом отношении гораздо более существенно в поэме представлена Англия, куда позже попадает Дон-Жуан, и собственно на этом поэма завершается. Герой Байрона должен был отправиться ещё и во Францию, но эти части поэмы не были написаны.

Байрон даёт сатирический образ Англии. Когда Дон-Жуан приезжает туда, ему кажется, что он попал в мир свободы: Англия – страна, пережившая революцию. В общем, поначалу он полон иллюзий:

Мой Дон-Жуан в порыве экзальтации

Глядел на чудный город и молчал -

Он пламенный восторг к великой нации

В своём наивном сердце ощущал.

"Привет тебе, твердыня Реформации,

О родина свободы, – он вскричал, -

Где пытки фанатических гонений

Не возмущают мирных поколений!

Здесь честны жены, граждане равны,

Налоги платит каждый по желанью;

Здесь покупают вещь любой цены

Для подтвержденья благосостоянья;

Здесь путники всегда защищены

От нападений…" Но его вниманье

Блеснувший нож и громкий крик привлек:

"Ни с места, падаль! Жизнь иль кошелек!"

Четыре парня с этим вольным кличем

К Жуану бросились, решив, что он

Беспечен и сражаться непривычен,

И будет сразу сдаться принужден… (435)

(Песнь одиннадцатая, 9-11)

Байрон сатирически рисует английскую действительность, главной силой в которой стали деньги:

О, как прелестна звонкая монета!

О, как милы рулоны золотых!

На каждом быть положено портрету

Кого-то из властителей земных, -

Но ныне бляшка солнечная эта

Ценнее праха царственного их.

Ведь и с дурацкой рожей господина

Любой червонец – лампа Аладдина!

"Любовь небесна, и она царит

В военном стане, и в тени дубравы.

И при дворе!" – поэт наш говорит:

Но я поспорю с музой величавой:

"Дубрава", правда, смыслу не вредит -

Она владенье лирики по праву,

Но двор и стан военный не должны,

Не могут быть "любви" подчинены.

А золото владеет и дубравой

(Когда деревья рубят на дрова!),

И тронами царей, и бранной славой -

И на любовь известные права

Имеет, ибо Мальтус очень здраво

Нам это изложил, его слова

Нас учат, что супружеское счастье

У золота находится во власти! (436)

(Песнь двенадцатая, 12-14)

Вообще, Байрон в этой поэме впервые в литературе XIX века изображает город. Это кстати, покоряло Гёте:

Вот перед ним бульвары, парки, скверы,

Где нет ни деревца уже давно…

< …>

Шлагбаумы, фуры, вывески, возки,

Мальпосты, как стремительные птицы,

Рычанье, топот, выкрики, свистки,