Георгий Адамович - «Я с Вами привык к переписке идеологической…» - Письма Г.В. Адамовича В.С. Варшавскому (1951-1972)

Так что пожалуйста: ничего.

До свидания, шлю поклон, привет и все прочее с надеждой увидеться летом! Кстати, я еду в Ниццу на днях, т. е. 20 января, недели на три, т. к. замерзаю в Париже, где мое жилище к холоду не приспособлено. Мих<���аил> Львович — без перемен, но не хуже: хорошо и это.

Ваш Г. Адамович

В Ницце адрес обычный: 4, avenue Emilia, chez Mme Heyligers (до 10 февраля).

7, rue Fred Bastiat

Paris 8

20 ноября 1964

Дорогой Владимир Сергеевич

Простите, что не написал Вам до сих пор. Я был искренне тронут Вашим письмом (и мне, и Михаилу Львовичу), но писать, лежа на спине, мне было трудно, да, в сущности, было и запрещено. Теперь я дома [286], вот уже два дня, — дней через 10–15 собираюсь поехать в Ниццу, к обычным своим друзьям, и пробыть там довольно долго. Получил вчера письмо от Бахраха, который что-то пишет о приезде в Мюнхен, — не для отдыха, конечно, а для работы. Но об этом пока не может быть речи [287].

Как Вы живете? Рад, что Ваши волнения в связи с кандидатурой Голдвотера [288]оказались напрасными. Но Достоевский мог бы в самом деле голосовать и за него! От него (т. е. от Д<���остоевского>) ждать можно было всего, и даже не в дурном смысле, а по его склонности к «les hauts» et «les bas» [289].

Обнимаю Вас, дорогой Владимир Сергеевич, спасибо за дружбу. Передайте самый сердечный привет и поклон Татьяне Георгиевне.

Ваш Г. Адамович

Парижский мой адрес действителен всегда. Если напишете, буду очень рад.

Paris

29 марта 1965

Дорогой Владимир Сергеевич

Спасибо большое за письмо и простите, что отвечаю с опозданием. Я тоже был очень рад видеть Вас и Татьяну Георгиевну [290], и если Вы мне пишете, что я — «все такой же миленький», то я мог бы ответить Вам тем же. Жаль, что Вы редко бываете в Париже. Вчера я получил приглашение в Мюнхен от «Института по изучению СССР» [291]на какой-то «симпозиум» в конце мая. Но по здравом размышлении решил отказаться. Поехать на несколько дней в Мюнхен было бы приятно, но участвовать в болтовне, с утра до вечера, много менее приятно.

Вы пишете, что Галина Ник<���олаевна> хотела бы, чтобы я написал о ее «Грасск<���ом> дневнике» в «Воздушных путях» [292]. Но, по-моему, никаких «В<���оздушных> путей» Галине не предвидится! Гринберг будто бы болен, да и последние «Пути» успеха большого не имели. Entre nous, мне вообще не хочется писать о «Гр<���асском> дневнике», несмотря на симпатии к автору. Но этого Вы ей не говорите.

Михаил Львович сегодня по телефону сказал, что получил от Вас письмо. Хорошо, что Вы ему написали, он к этому очень чувствителен. Его стихи многим нравятся, и я не нахожу в них такого отчаяния, какое нашли Вы. Веселых стихов на свете мало, и те, что есть, почти всегда плохие. В отношении М<���ихаила> Л<���ьвовича> я настроен пессимистически: он так слаб, что еле двигается. Он отдает себе отчет в своем состоянии, но не показывает этого. А вот насчет Вашего «все растущего восхищения предприятием человеческой жизни» (Ваши слова) — разговор был бы долгий. У меня скорей чувства, что все эти «предприятия» приходят к концу. Впрочем Вл<���адимир> Соловьев считал, что идей осталось на земле не больше, чем было их во время Троянской войны, а сколько после него этих «идей» возникло! Так что ничего знать нельзя, и тем лучше.

До свидания, дорогой Владимир Сергеевич. Как Ваши успехи по прохождению службы? Шлю сердечный привет Т<���атьяне> Г<���еоргиевне>, поблагодарите ее за подпись: знак памяти.

Ваш Г. Адамович

P.S. Помните ли Вы Вашего приятеля Красовского [293](кажется, Вы его звали «чубчиком»). Он регулярно присылает мне свои сочинения, какой-то журнал, полностью им заполняемый, и другие. Набор претенциозных глупостей, но не без веры в себя и в свое призвание.

7, rue Fred Bastiat Paris 8

26 апреля 1965

Дорогой Владимир Сергеевич

Спасибо за письмо, или, точнее, за то, что помните меня. Если Вы приедете летом в Париж, буду искренне рад. Не знаю, где я буду, т. е. в Париже ли именно, но так или иначе, надеюсь, увидимся. Я боюсь Ниццы летом, особенно в августе. Зовут меня на месяц-два в Мюнхен, но этого я тоже боюсь, т. е. утомления. Я еще далеко «не в себе», и от всего устаю. Кстати, тут проездом был Хомяков, который мне сказал, что Ваш Мюнхен далеко не безнадежен. Он, правда, лицо не очень там авторитетное, но говорил, как будто что-то зная и предвидя. Не понимаю только, отчего Вы туда так стремитесь! Едва ли там меньше «склоки» и интриг, чем в Нью-Йорке, и едва ли это финансово выгоднее. Впрочем, дело Ваше, и я не совсем au courant [294]этого. М. б., я туда в июне и поеду, тогда увижу ближе.