Владислав Пронин - Уроки немецкого (Антифашистская тема в современной немецкоязычной литературе)

«Мужчины и женщины нашей страны подходили к судейскому столу, поднимались на эшафот, исполненные такого мужества, какое достойно вечности, какое никогда не должно быть забыто, — говорил автор в предисловии к «Мемориалу». — Здесь, в Германии, идея свободы жила несломленной, жила в тысячах камер, но она жила».

Г. Вайзенборн и его друзья создали антифашистскую подпольную группу «Красная капелла». Художники и поэты, молодые ученые и учителя, они не просто думали иначе, чем одурманенная толпа. Они действовали, распространяя листовки, чтобы разжечь искры совести. Гестапо выследило их. Им было суждено погибнуть как безымянным героям. Но прежде еще предстояло вынести издевательские допросы и пыткп, со стоической отрешенностью надо было вытерпеть голодное отупляющее одиночество. Только изредка брошенный ободряющий взгляд друга, если удавалось столкнуться во время прогулки по тюремному кругу, или пайка хлеба, полученная в подарок, давали силы выжить и не уронить свое достоинство.

«Мемориал» восхищает сегодня не только фактической подлинностью, но и мужественной способностью автора возвыситься над самыми бедственными моментами одиночного^ существования. Узнику приходит на помощь память, он сумел подавить боль и отчаяние, вспомнив множество живых недавних впечатлений, которым раньше вовсе не придавал особого смысла. Та прежняя жизнь волею воображения вторгается в камеру смертника, он вдруг отчетливо видит лодку на озере и извечные звезды, ощущает запах сена и слышит мелодию, которую кто‑то наигрывал на мандолине. Силою своей памяти и воображения он сумел услышать привычный стрекот пишущей машинки, выстукивавшей свежий репортаж. Нормальная вчерашняя творческая жизнь помогла пересилить трагические невзгоды, сохранить надежду выжить.

Один из самых известных кинорежиссеров ФРГ Александр Клюге к фильму «Воспоминание о прошлом», снятому в середине шестидесятых годов по его же собственной новелле «Анита Г», поставил такой эпиграф: «От прошлого нас отделяет не пропасть, а изменившаяся ситуация». В самом деле, характерным признаком западногерманской реалистической прозы или кино с первых послевоенных лет стала необычайная активность воспоминаний, которыми живут мыслящие герои Вольфганга Борхерта, Вольфганга Кеппена, Генриха Бёлля, Зигфрида Ленца. Хотя ситуация изменилась и свастика убрана с глаз долой, но прошлое невозможно механически отсечь, оно запрятано в глубь каждого. Крах рейха еще не означал возрождения нации, человеку в этот период предстояло осмыслить личностную ответственность за катастрофу, отыскать нравственные опоры, чтобы исправлять биографию.

Гротескную хронику западногерманской действительности конца сороковых — начала пятидесятых годов создает роман В. Кеппена «Голуби в траве». Повествование очень кинематографично. Лишенный главной фабулы и центрального персопажа роман как бы раскручивается в нескольких параллельных лентах, которые переплетаются и путаются, затем опять начинают лихорадочно убыстрять бег. В потоке сознания одного из героев выделяется мысль, которая тревожит и остальных персонажей: «История была прошедшим временем, миром вчерашнего, датами в учебниках, мучением для школьников, однако с каждым днем история двигалась дальше, новая история, история в настоящем времени, и это означало, что ты в ней участвовал, формировался, рос, действовал, летал. Не всегда было ясно, куда летишь». Это типичный пример авторского мышления и стиля. Любопытно, что повествование лишено диалогов, их нет, потому что нет общения, нет взаимодействия людей. Все население в романе переживает состояние коллективного стресса.

Актеры, писатели, отставные политики и военные, вокзальные носильщики, скупщики старья, американские учительницы, с туристской истовостью разглядывающие достопримечательные развалины, жрицы любви разных рангов — все они плотно заполняют пространство. Действие развивается нарочито публично, каждый персонаж со своими страстями и амбициями всегда окружен суетной толпой. Обреченные на одиночество герои растекаются по улицам разгромленного голодного Мюнхена. На площадях и в барах, на съемочной площадке и в лавке антиквара, в театре и салоне сомнительной репутации люди сталкиваются, не различая лиц, пытаются отыскать в тесноте кого‑то единственного, нужного, но не узнают друг друга.

Название «Голуби в траве» метафорично: птицы, заплутавшиеся в траве, вот–вот окажутся в клетке. Но, может быть, они еще напрягутся и взлетят ввысь, в небесную синь, ведь цвет неба — символ надежды. В. Кеппен в этом романе воплотил некое духовное стремление послевоенной Германии, вырвавшейся из нацистской темницы, опустошенной, обессиленной; еще неведомо, какой выбор сделает страна и ее люди; выдернут с корнем фашистское прошлое, очистятся от этой скверны или примут на себя бремя новой воинственной власти?