Георгий Адамович - Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды - Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955-1958)

Наставление, что в книге отметить и особенно оценить, пришлю тоже, хотя и без энтузиазма, тем более что не знаю ничего и сам. Пишите что хотите [93] Речь идет о рецензии Георгия Иванова на книгу Адамовича «Одиночество и свобода» (Новый журнал. 1955. № 43. С. 296–297). в тесном супружеском сотрудничестве. Я перечитываю книгу, как Толстой «Хоз<���яина> и работника» и <���несколько строк не читаются> рассказывать, как я собой доволен. Не доволен, нет, а, многое забыв, перечитываю с чувством, что не так плохо, как бывает.

A descente я приобрел отчасти потому, что на Рождество должен приехать ко мне один неземной красоты jeunne homme [94] Молодой человек (фр.). из Ниццы. Надо, значит, чтобы все было как у людей. Не знаю, приедет ли, но обещал, хотя это мне и будет стоить, как господину Мандельштаму, не по средствам [95] Из очерка Георгия Иванова «Китайские тени»: «С флюсом, обиженный, некормленый, Мандельштам выходил из дому <���…> шел к ларьку, где старушка-еврейка торговала спичками, папиросами, булками, молоком… Эта старушка, единственное существо во всем Коктебеле, относилась к нему по-человечески (может быть, он напоминал ей собственного внука, какого-нибудь Янкеля или Осипа), по доброте сердечной оказывала Мандельштаму “кредит”: разрешала брать каждое утро булочку и стакан молока “на книжку". <���…> Если же он, потеряв чувствительность, рассеянно тянулся к чему-нибудь более ценному — коробке печенья или плитке шоколада, — добрая старушка, вежливо отстранив его руку, говорила грустно, но твердо: “Извиняюсь, господин Мандельштам, это вам не по средствам”» (Последние новости. 1930.22 февраля). Очерк этот возмутил М.И. Цветаеву и заставилее написать опровержение под названием «История одного посвящения» (опубликовано посмертно: Oxford Slavonic Papers. 1964.XI.), в котором она протестовала против почти каждой строчки Иванова, в том числе и цитируемого пассажа. . Надо будет свести и туда и сюда, понимаете.

Ах, дорогие дети, пишу я всякую чепуху, не взыщите уж. Сам не знаю,

чем писать, нечего сказать и все надо сказать. Вот вчера ночью, бродя по улицам, сочинял стихи «подражание Полонскому и Фругу» насчет того, что все умрет и все умрут:

Кстати, тут же встретил Раевского, толстого, как бочка. Если пришлете свидетельство, то с удовольствием поеду к Долгополову с протестом и ходатайством. Удовольствие, конечно, для красного словца, но поеду. Я здесь до 3–4 октября.

Ну, вот и все. Целую и шлю всякие чувства. Очень мило было в Hyeres. А дом Ваш, как рай, и напрасно Вы рветесь в ночь и в неизвестность. Пишите.

104, Ladybarn Road Manchester 14 22/Х-55

Дорогой Жорж, или Жоржинька, уж не знаю, как Вас называть после того, как помирились мы «нежно и навсегда», согласно Ром<���ану> Гулю. Кстати, откуда он взял эту идиотскую формулу? Еще мне очень понравилось, что он должен меня «поддержать» [97] Р.Б. Гуль в письмах Иванову одобрял примирение с Адамовичем и просил с ним поговорить о сотрудничестве в «Новом журнале». См.: Переписка через океан Георгия Иванова и Романа Гуля // Новый журнал. 1980. № 140. С. 200). Неделей позже Гуль написал Адамовичу, приглашая его к сотрудничеству, после чего и у них завязалась переписка, продолжавшаяся более десяти лет (Beinecke. Roman Gul’ Papers. Gen MSS 90. Box 1. Folder 6; Box 18. Folder 412). .

Ну, сначала о деле — т. е. о книге с таким же названием, как у Madame. Надо сделать так.

Найдите делового человека или даже адвоката (у меня сначала была адвокатесса, с которой я был знаком у Рабиновичей [98] Рабинович Яков Борисович (1897–1964) — студент Петербургского политехнического института (1915–1917), друг Л.А. Каннегисера, завсегдатай «Бродячей собаки». После революции в эмиграции в Париже, адвокат, член масонской ложи «Юпитер». Во время Второй мировой войны один из руководителей еврейского Сопротивления в Париже, после войны жил во Франции, США, Израиле. И.Ф. Мартынов опубликовал автограф Рабиновича на книге «Леонид Каннегисер» (Париж, 1928): «Вспоминаем с Адамовичем. Какая насыщенная и бурная юность. <���Говорили обо всем:>…от Джона Рескина, Патера, Кузмина, верховой езды, Теодицеи, Шницлера, стихов <���до> сладостной смерти — подвига — обо всем, обо всем, только не об Израиле, <���не о> сионизме» (Мартынов И.Ф. «Последний народоволец»: Новый штрих к портрету Л.А. Каннегисера (1898–1918) // Вестник РСХД. 1990. № 159. С. 207). , а потом все сделал Кантор, — но, конечно, он слишком мягок и взял мало. Адвокатесса пришла в ужас, когда узнала. Но она теперь в Тель-Авиве, навсегда). Пусть Ваш homme d’affaires [99] Поверенный в делах (фр.). напишет изд<���ательст>ву письмо: мы удивлены, негодуем и требуем немедленного изменения названия. Изд<���ательст>во, конечно, будет отвиливать. Надо дать понять, что иначе будет суд. Только до суда не доводите: есть риск, т. к. судья может признать, что название не столь оригинальное, чтобы быть чьей-либо собственностью. Но риск есть и для изд<���ательст>ва: поэтому нормально оно должно предложить dommage-interets [100] Компенсацию (фр.). . Мало-помалу на этом и надо сговориться. Изменение заглавия должно стоить Изд<���ательст>ву дорого, если оно есть в тексте, наверху каждой страницы: тогда можно взять с них больше. Если заголовок только на обложке, дело для Вас хуже. Но во всяком случае, меньше чем на 100 000 не соглашайтесь. (А главное, ничего не просите сами, а только возмущайтесь и дайте понять, что в решении суда Вы уверены. Се qui n’est pas le cas, — entre nous [101] Между нами, — это вовсе не так (фр.). .) Желаю успеха. Но длилось это у меня около полгода.