Ирина Одоевцева - «…Я не имею отношения к Серебряному веку…» - Письма И.В. Одоевцевой В.Ф. Маркову (1956-1975)

Одоевцева имеет в виду статью Адамовича «Несколько слов о Марине Цветаевой» (Новое русское слово. 1957.9 июня. № 16052. С. 8).

На статью Адамовича Иваск откликнулся статьей «О читателях Цветаевой» (Там же. 30 июня. № 16073. С. 8).

Иваск и впрямь считал Адамовича, М.И. Цветаеву и Г.П. Федотова самыми интересными личностями в эмиграции. Маркова он долгое время и вполне безуспешно пытался подружить с Адамовичем, регулярно отзываясь о нем в письмах самым лестным образом: «Адамович, этот “мэтр" эмигрантской поэзии из Серебряного века, “мэтр” — по праву, в лучшем смысле слова. При некоторой капризности, он чуток удивительно» (Собрание Жоржа Шерона. 22 декабря 1948 г.); «Кроме “взглядов”, у Адамовича совершенно необыкновенное чутье к стихам, или не “чутье”, это скверное слово, а понимание поэзии всем существом. Поэтому человек он — драгоценный. Незаменимый» (Там же. 29 марта 1955 г.); «Как Вы можете сердиться на Адамовича? Сердиться ведь значит (обычно) обижаться. Будьте в данном случае ледовито-холодны: признайте его заслуги. Какая она там ни есть, но он родил литературу эмигрантскую 30-х гг.» (Там же. 24 августа 1956 г.); «Обещайте повидать Адамовича! Пусть любопытство преодолеет раздражение. Повидайте его хотя бы для меня: это последний аргумент (беспомощный и настойчивый). Одоевцеву и Терапиано не миновать» (Там же. 1 мая 1963 г.). Одновременно Иваск подталкивал к сближению и Адамовича, который в конце концов написал Маркову, изрядно его тем удивив. В ответ на удивление Маркова Адамович написал ему еще раз 30 декабря 1969 г.: «Два слова об Иваске. Он довольно часто мне пишет и часто с попреками. То я несправедлив к Цветаевой, то недооцениваю Достоевского — и так далее. О Вас он тоже писал не раз, и совсем недавно. Но о покойниках — спор отвлеченный, никуда не ведущий, а о Вас он писал иначе, в другом тоне. Иваск — человек ко всем и всему благожелательный, миролюбивый, что я в нем и люблю. Он многое понимает, по-моему, “не умом, а всей жизнью”, как сказано где-то у Толстого. Если его укоры, к Вам относящиеся, вызвали у меня желание Вам написать, то за это я ему искренне благодарен. Но не “накачивал” он меня нисколько, писать не побуждал, а только — по моей просьбе — дал мне Ваш адрес» (Там же).

Из стихотворения И.Ф. Анненского «Третий мучительный сонет», включенного в книгу «Тихие песни» (СПб., Товарищество художественной печати, 1904).

Стихотворение Моршена «На Первомайской жду трамвая» (Грани. 1956. № 32. С. 171).

Стихотворение Одоевцевой было опубликовано в «Опытах» (1957. № 8. С. 4).

Неточная цитата из поэмы С.А. Есенина «Черный человек» (1925). У Есенина: «Друг мой, друг мой, я очень и очень болен…».

Из стихотворения Ф.И. Тютчева «Весь день она лежала в забытьи…» (1864).

Тем хуже для меня (фр.).

И далее (фр.).

Неточно приведенная заглавная строка стихотворения (1911) Н.С. Гумилева (или известный только Одоевцевой вариант). У Гумилева: «Все ясно для тихого взора…» Эту строку (оставшуюся неточной) Одоевцева взяла эпиграфом к своему стихотворению «Ни спора с судьбой, ни укора» (Новый журнал. 1959. № 58. С. 108).

Веселкова-Кильштет Мария Григорьевна (1861–1931) — поэтесса, прозаик, сотрудничала в журнале «Лукоморье» в одно время с Георгием Ивановым.

Весь 1958 г. деньги для Г.В. Иванова собирал в США. В.Ф. Марков. 30 марта 1958 г. он писал Г.П. Струве: «Г. Иванов в госпитале, Одоевцева пишет, что врачу сказали, будто он “русский В. Гюго”, и врач отнесся внимательнее, но денег на лечение нет, и врач недоумевает, как же поклонники “В. Гюго” это допускают. Как же ему объяснить, что 1) люди вроде Вас и Моршена “В. Гюго” осуждают по причинам высшего порядка, 2) что у поклонников, вроде меня, сейчас нет денег, 3) что Лит<���ературный> фонд тоже вряд ли поможет по причинам уж совсем высшего порядка. Если Иванов и Зайцев умрут, у эмиграции не станет ни олной первоклассной фигуры в литературе. Одоевцева пишет, что согласна даже на кампанию в газете по сбору денег. Не знаю, что делать и предпринять» (Hoover. Gleb Struve Papers). Струве ответил 2 апреля 1958 г.: «Мне об этом уже звонил несколько дней тому назад М.М. Шнееров — после того как письмо от Одоевцевой получила Е.П. Грей. Одоевцева писала об обращении в газетах, и Шнееров советовался со мной — они как будто хотели моей подписи под таким обращением. Я бы не отказался. Но я считал, что такое обращение будет эффективнее, если будет исходить от Литер<���атурного> фонда (думаю, что Вы неправы — они ему помогают). Или же должен быть образован какой-то комитет. Письмо с несколькими случайными подписями не годится. И так боюсь, что много не собрать. <���… >… Если Вы хотите лично что-то сделать, то можно было бы в том порядке, как Вы когда-то организовали помощь для Терапиано (и как некоторые американские ученые помогают г-же Варшер), т. е. чтобы несколько человек обязались вносить столько-то долларов в месяц и Вы бы переводили эту сумму Ивановым. Я заранее готов подписаться на $ 5.00 в месяц. Попросите Иваска, и пусть он завербует еще несколько человек. Сам я сейчас очень озабочен тем, чтобы как-то помочь Кленовскому» (Собрание Жоржа Шерона). 5 августа 1958 г. Марков написал Струве: «Цетлина пишет, что Адамович собирает на Иванова “не потому, что И<���ванов> нуждается, а чтобы скрасить его последние дни, т. к. он уже не поправится”. (Я Цетлину хотел в Группу помощи, но она сейчас во Франции и там дала денег прямо через Адамовича.)» (Hoover. Gleb Struve Papers).