Лёха Андреев - Сядьте на пол

Похожая ситуация с другим дофаминовым рецептором — D2. Мутацию, которая снижает его чувствительность, можно назвать «геном риска». Раньше он был востребован гораздо больше: например, среди военных. В мирное время эта врождённая черта характера проявляется в алкоголизме и азартных играх.

Что же можно изменить, если «всё предопределено»? На самом деле, гены определяют только общие тенденции — в данном случае, усиленное стремление к новизне или риску. Однако методы получения новизны или риска будут определяться уже не геном, а средой. И это даёт пространство для маневра.

Наглядная картинка в подтверждение гипотезы «Охотников и кочевников» есть в лекции британского педагога Кена Робинсона о реформе образования [33]. Там представлена карта, которая показывает распространение СДВГ в США [34]. Общая тенденция: гиперактивные сосредоточены на Восточном побережье. Именно там, куда несколько веков высаживались иммигранты из других стран — то есть люди, склонные к движухе больше, чем к оседлому поведению. Собственно, на них Америка и держится.

По иронии судьбы, сейчас Штаты являются одной из самых религиозных стран, а также символом нового мирового супер-порядка. Куда они будут девать своих гиперактивных? Пошлют оккупировать Иран? Робинсон предлагает более мирный вариант. Он говорит, что классическое образование подобно фабричному конвейеру по производству роботов, где подавляют креативность и оставляют за бортом людей с СДВГ. А вот если дать им возможность развить свои творческие способности, эти люди будут очень востребованы в бизнесе.

Но как именно востребованы? Робинсон описывает задачу, которую гениально решают дети: «придумать сто способов использования кирпича». Где может возникнуть такая задача? У маркетолога: нужно кому-то впарить все эти кирпичи в условиях перепроизводства. И этот будущий рекламщик является более "одарённым", чем тот, кто делает кирпичи или строит из них дома?

Что же получается? Давайте бросим долгую учебу, бросим трудный опыт, и все займёмся свободным креативом… вроде спамерских рассылок, дурацких рекламных клипов и прочих способов обслуживания чужих кирпичных конвейеров. Мы никуда не отошли от фабрики роботов. Лишь сменили вывеску.

«Маскировочный термин «креатив» не случайно пытается подменить собой слово «творчество». Это как «дизайнер» — претендует на то, чтобы заменить «художника», хотя означает «оформитель». Разницу чувствуете? Художник — свободный человек. Оформитель — должность обслуживающего персонала. Но как сделать, чтобы человек считал себя свободным художником, а при этом работал винтиком в корпорации? А просто дадим ему новое название, не-рыбо-не-мясное, загадочное. «Дизайнер». Ловко подправили интерфейс.

Потому и слово «творчество» их раздражает — это ведь хаос, индивидуализм, неповиновение — творческая натура, творческий беспорядок! Совсем другое дело — «креативный». Это уже мальчик на службе бизнеса. И вот уже студия известного дизайнера Артемия Лебедева издаёт книгу Марины Озеровой «О детском рисовании», где нам показывают чудо подмены в одном предложении: «Уникальное свойство человеческого мышления — креативность — развивается в детстве, в творческой деятельности». (май 2013)

Нет, я не отрицаю пользу рекламщиков и оформителей. Просто хочу показать, что грубое натягивание упрощённой черно-белой морали на биологию приводит к сомнительным ценностям. Реальный факт здесь только в том, что у некоторых людей есть генетическая «жажда новизны». А работа в рекламе — один из способов удовлетворять такие потребности.

Кем ещё может стать гиперактивный ребенок, когда повзрослеет? Вот несколько типажей — Трудоголик, Перфекционист, Питер Пен, Космический Кадет, Любитель Вечеринок, Бульдозер, Вечный Обвинитель, Болтушка [35]. Все какие-то неприятные. Но хотя бы разные, уже хорошо! Было бы ещё здорово понять, чем определяется выбор модели.

Конечно, факторов много. Упомяну лишь одно исследование, которое показывает, при каком условии «ген новизны» приводит молодых людей на политический митинг, а не на рыбалку. Исследование состояло в том, что большую группу американских школьников на протяжении многих лет тестировали по разным параметрам. В начале программы исследований им было предложено написать имена людей, которых они считают своими друзьями. Через несколько лет среди тех же молодых людей провели опрос, в котором они должны были назвать свои политические взгляды (выбрать из пяти вариантов, от "очень консервативных" до "очень либеральных").