Лёха Андреев - Сядьте на пол

Но погодите, ведь автор сам признал, что автомобиль — прекрасное средство передвижения! А в автомобиле мы тоже ограничиваем свои органы чувств: руки заняты рулём, а глаза дорогой. И наверняка такая потеря автономности тоже ведёт к особым автомобильными неврозам, ждущим своего авто-Фрейда. Можно даже сказать, что человек в автомобиле — уже не человек, а лишь биологическая компонента нового симбиотического организма. Но зато этот организм получает новую способность: он быстро едет! Может быть, даже в библиотеку, к новым знаниям!

Не так ли работает подключение к Интернету? Пусть мы оторвались от внешнего мира, ограничились маленьким плоским экранчиком — зато получили новый орган чувств, выехали на хайвей, ведущий к супер-мозгу!

Но мозг — не библиотека. Это больше похоже на сеть из микрокомпьютеров, которые связаны разными сигнальными системами. Одни сигналы, прямые синаптические контакты между нейронами, создают полезную память. Другие сигналы, внесинаптические нейромодуляторы, работают как масс-медиа, действуют сразу на множество нейронов — так возникают эмоции. Они тоже полезны, но не всегда. В случае паники даже гений ведёт себя глупо.

Похоже на Интернет, правда? С одной стороны, есть прямая передача сигналов (получил письмо от друга), есть ассоциативная память (прошёл по ссылкам Википедии). С другой стороны, есть много «эмоций» без конкретного адресата. Они и раньше были: вечевой колокол и другие системы быстрого реагирования, цепляющие многих людей сразу. Очень помогало при пожаре.

Но что сказали бы люди двести лет назад, если бы колокол гремел над ними круглые сутки напролёт, день за днём, хотя никакого пожара нет? Логичное подозрение: звонарь свихнулся. Или дети-хулиганы на колокольню забрались. Именно так в современном Интернете эмоциональные виды связи победили всё остальное. Политические истерики СМИ, навязчивые рекламные кампании, эпидемии мемов в социальных сетях… Безостановочная сирена.

Да это же мозг подростка-эмо! Ещё недавно он был тихим ребёнком из приличной семьи. Его пичкали правильными книжками и пророчили научную карьеру. Но вот он вышел на улицу — а там мусор пользовательского контента, цинизм денежных отношений, драки религий. Плюс внутренний дисбаланс от быстрого роста, включая неразделённую любовь к китайскому сегменту себя самого.

Вы хотите, чтобы ваш ребёнок подключился к супер-мозгу истерички? Да, это лишь ещё одна метафора. Но в неё неплохо вписывается исследование, проведенное профессором психологии Калифорнийского университета Ларри Розеном. Он выявил, что подростки, являющиеся пользователями Facebook, чаще демонстрируют склонность к нарциссизму, тревоге и депрессиям, чем подростки, не пользующиеся социальными сетями. А в нескольких других исследованиях показано, что долгое использование социальной сети ещё больше отягощает чувство лузера: читатель френд-ленты постоянно проигрывает «в сравнении с миром», потому что эта машинка активно навязывает ему чужие хвастливые записи со множеством лайков [94, 95].

Но это ещё не всё: усугубив чувство неполноценности подростка, Интернет другой рукой предлагает «спасение». Ведь здесь же, рядышком, находится чудесный мир виртуальных развлечений — где нет страха и риска, нет необходимости строить отношения. Зато можно изображать из себя кого угодно, ежедневно становиться победителем и получить награды…

Помните психолога Филиппа Зимбардо, автора «Стэнфордского тюремного эксперимента»? Обычно его вспоминают в связи c изучением агрессии и авторитарности (см. главу «Игра в одни ворота»). Но Зимбардо много лет исследовал и другую сторону влияния среды на психику: стеснительность, пассивность и социальную изоляцию «жертв» в современных городах, которые Зимбардо напрямую сравнивает с тюрьмами. В частности, он обнаружил, что за тридцать лет количество стеснительных людей выросло более чем в два раза — от 40 % в начале семидесятых до 84 % в двухтысячных.

Последняя книга Зимбардо под названием «Man, Interrupted» [96], основанная на исследовании более 20 тыс. человек, посвящена как раз тому, куда уходят эти самые мальчишки, живущие без отцов и вообще без мужских ролей, подавленные невидимой тюрьмой современного общества потребления и толерантности. И ближайшим прибежищем для этих дезориентированных мальчишек становятся онлайновые игры и порно, что лишь усугубляет их изоляцию и конфликт с реальностью.

Читая эту книгу, которая только что вышла, я испытал своего рода «дежа-вю». В 2006 году, за десять лет до книги Зимбардо, я решил поздравить женское сообщество Eva.ru с праздником 8 марта. И опубликовал там статью «Восьмая Матрица» [97], основанную на моих наблюдениях в роли главного редактора этого сайта. Там, конечно, не было такого количества цифр и нюансов, как у Зимбардо. Но общие выводы были аналогичные: