Джудит Ньюман - Сири с любовью. История необычной дружбы

Каждый год в нашем доме устраивается рождественская вечеринка, Барри и его сестра тоже появляются там ненадолго. Сестра устраивается около кирпичной стены холла. Они ни с кем не разговаривают, но кажутся удовлетворенными посреди шума и гама. В этом году я набралась мужества и решила заговорить с ними. Дело в том, что я не была уверена, умеют ли они говорить.

Что ж, Барри определенно умел. Он говорил тихо, но очень правильно и интеллигентно, с сильным акцентом уроженца Бронкса. Он был занят каким-то бизнесом, я не совсем поняла, но что-то с числами. А женщина, которую я и все остальные в доме считали его сестрой, оказалась женой. Мне это особенно понравилось.

И какие же слова произнес Барри, обращаясь ко мне в первый раз за двадцать пять лет? «Как поживает мой друг Гас?»

Генри пришел ко мне в комнату в два часа ночи. «У меня фимоз», – сказал он.

«Нет, нету», – пробормотала я.

«А ты вообще знаешь, что такое фимоз?» – спросил он.

«Нет, но что бы это ни было, у тебя его нет. У тебя также нет некротизирующего фасциита, лимфатического филяриатоза и синдрома чужой руки».

«О боже, что это за синдром чужой руки?»

«Это не важно. Я уверена: у тебя его нет».

Генри приобретал заболевания поздно ночью в Гугле. Потом ему требовалось обсудить симптомы.

Фимоз, как оказалось, это сужение крайней плоти, которое затрудняет движения взад и вперед головки пениса. Я даже не могу вообразить, как четырнадцатилетний парень раскопал это. В любом случае у взрослого человека фимоз может вызывать боль при сношении. Заболевание не диагностируется до пятнадцатилетнего возраста, потому что у многих мальчиков сужена крайняя плоть, но она расширяется по мере созревания. Но сегодня ночью Генри убедился наверняка, что никогда не сможет заниматься сексом. И, кстати, как относятся девочки к крайней плоти? Ему необходимо было это узнать.

Каким образом мать может деликатно объяснить сыну, что в том состоянии, в котором женщина обычно видит мужчину, крайняя плоть имеет крайне малое значение? Я не могла объяснить. Я просто хотела закончить разговор. «Генри, если у тебя фимоз, то тебе сделают круговой разрез, и это решит проблему», – сказала я. Он замолчал и ушел, но, как я подозреваю, мой ответ не способствовал его спокойному сну.

У Генри каждый день возникали все новые вопросы о своем теле – что нормально, что ненормально и что об этом думают девочки. Я говорила, чтобы он перестал разглядывать себя. В частности, я посоветовала ему раздеваться в темноте. Но ничто не останавливало его.

Кроме того, казалось, что у Генри нет никаких представлений о том, что существуют вещи, которые невозможно обсуждать с матерью. Мои друзья убеждали меня, что мне повезло; при упоминании о сексе их собственные дети-подростки затыкали уши и бочком выбирались из комнаты. Почему-то я не чувствовала своей удачи. Я не имела ничего общего с Софи Портной с Бликер Стрит, которая проверяла белье своего драгоценного Алекса. Я не хотела знать ничего. Вместо этого я все слышала. Лишь малое количество вопросов Генри было вызвано любопытством, чаще он просто хотел помучить меня. Когда он ощущал мой дискомфорт, он шел добивать, как акула, почуявшая кровь в воде. «Что мне делать, если у меня потеют руки?», «Насколько засовывать язык, когда я целуюсь?», «Любят ли девчонки парней, которые могут долго не кончать? Как парню долго не кончать?», «Какой средний размер пениса? Что значит – маленький? Что значит – большой? Насколько большой у папы?». Большинство вопросов начиналось словами: «Это нормально, что?..» Например: «Это нормально, мастурбировать дважды за ночь? А трижды? Спрашиваю как у друга». Недавно я подумала о том, чтобы взять упаковку стикеров, написать на них «ЭТО НОРМАЛЬНО» и заклеивать ими рот Генри, как только он соберется его открыть.

На самом деле Генри красивый мальчик: стройный, с белокурыми волосами Денниса-мучителя, широкоплечий, с зелеными глазами. Вот слова, которые я неоднократно слышала от своей одинокой подруги: «Мальчик, у тебя всегда будут проблемы». Но, несмотря на всю озабоченность Генри, в четырнадцать лет он оставался самым ботаническим ботаником в Городе Ботаников. Самоуверенный маленький нахал в дневное время, посреди ночи он искал способы повышения своей самооценки. «Мне будет сорок лет, я собираюсь жить в этой же комнате и просить мамочку жарить мне картошку», – говорит он. Генри чуть не опоздал на долгожданную поездку за город с классом, потому что никак не мог выйти из дома, упаковывая в рюкзак подарок, который только что получил на день рождения. Он чуть не пропустил автобус. В конце концов, устроившись в автобусе, он печально обследовал рюкзак. «Дааа. Знаешь, кто наверняка завладел вниманием девчонок, когда мы ночевали на экскурсии? Парень, который притащил с собой телескоп».