Давид Серван-Шрейбер - Антирак. Новый образ жизни

Стимулируя иммунную систему, борясь с воспалением (с помощью питания, физических упражнений и эмоционального равновесия) и с ангиогенезом, мы приостанавливаем распространение рака. Задействуя параллельно традиционные медицинские средства, мы можем увеличить ресурсы тела. Цена, которую надо заплатить, — жить более осознанной, более уравновешенной и, в конце концов, более красивой жизнью.

Серьезная болезнь может быть ужасно одиноким «путешествием». Когда опасность угрожает группе обезьян и им страшно, они инстинктивно жмутся друг к другу и лихорадочно друг друга вычесывают. Это не уменьшает опасности, но освобождает от чувства одиночества. Наши западные ценности, с их поклонением конкретным результатам, не дают нам заметить эту нашу глубоколежащую биологическую потребность в «присутствии», когда мы смотрим в лицо опасности и неопределенности. Нежное, постоянное, надежное присутствие часто является самым прекрасным даром, который нам могут дать дорогие нам люди. Но не многие из них знают об этом.

У меня в Питсбурге был очень хороший друг, тоже врач. Мы с ним любили проводить время в бесконечных спорах о мировых проблемах. Однажды утром я зашел в его офис, чтобы сообщить плохую новость о своей болезни. Когда я говорил, он побледнел, но не проявил никаких чувств. Как врач, он предложил ряд действий, чтобы помочь мне принять конкретное решение. Но я уже побывал у онкологов, и он не мог добавить в этом отношении ничего нового. Пытаясь изо всех сил помочь мне советом, он сделал несколько практических предложений. Но не выразил своих чувств по поводу того, что случилось со мной.

Когда мы говорили об этом разговоре позже, он объяснил с некоторым смущением: «Я не знал, что еще сказать». Возможно, говорить что-то действительно не имело смысла.

Иногда обстоятельства вынуждают нас заново открывать эту мощную силу «присутствия». Доктор медицины Давид Шпигель рассказывает историю одной из своих пациенток, занимавшей пост главы компании и бывшей замужем за главой другой компании. Они оба были трудоголиками и расписывали свою жизнь по минутам. Когда она заболела, они подолгу говорили о вариантах лечения, но очень мало о своих внутренних переживаниях.

Однажды, измученная химиотерапией, она рухнула на ковер в комнате. Она не могла подняться и в первый раз дала волю слезам. Ее муж вспоминает: «Все, что я говорил, только усугубляло ее состояние. Я не знал, что делать, тогда я просто опустился на пол и заплакал вместе с ней. Я думал, что потерпел полную неудачу, так как не смог улучшить ее состояние. Но в действительности это оказалось тем, что помогло ей почувствовать себя лучше, причем именно тогда, когда я прекратил свои попытки повлиять на ее состояние».

В нашей культуре «контроля и действия» простое «присутствие» потеряло большую часть своей ценности. Столкнувшись с опасностью или страданием, мы слышим настойчивый внутренний голос: «Не сиди просто так. Сделай что-нибудь!» Хотя в некоторых ситуациях, я думаю, нам бы хотелось сказать нашим любимым: «Пожалуйста, оставь эти попытки что-то сделать. Просто посиди тут».

Некоторые люди действительно находят слова, которые нам больше всего хотелось бы услышать. Я спросил пациентку, много страдавшую во время долгого и тяжелого лечения рака груди, что поддерживало ее больше всего. Она думала несколько дней, прежде чем прислать мне e-mail:

«На ранней стадии болезни мой муж подарил мне открытку, которую я прикрепила над рабочим столом. Я часто перечитывала ее. На обложке было написано следующее: „Держи эту открытку перед собой. Если хочешь, прижми ее к себе", а внутри мой муж написал: „Ты — все для меня — моя радость по утрам (даже если мы не занимаемся любовью!), моя сексуальная, теплая смеющаяся мечта, моя воображаемая спутница за обедом, мое нарастающее возбуждение днем, моя тихая гавань, когда я возвращаюсь домой, мой шеф-повар, мой друг, моя возлюбленная, ты — мое все".

Дальше было сказано: „Все будет хорошо”. Внизу он приписал:

„И я рядом с тобой, всегда.

Люблю,

П. Дж.”

Он и вправду был рядом со мной в каждый момент моей жизни. Его открытка имела для меня огромное значение и поддерживала меня в пути.

Вот вам ответ на вопрос.

Миш».

Обычно самое трудное — это сказать о своей болезни людям, которых мы любим. В течение многих лет, прежде чем самому оказаться в этой ситуации, я читал врачам лекцию под названием «Как объявлять плохие новости». Довольно скоро я обнаружил, что делать это гораздо сложнее, если дело касается лично тебя. Я настолько боялся произнести роковые слова, что откладывал до последнего. Я жил в Питсбурге, моя семья была в Париже, но это ничего не меняло. Известие о раке у близкого человека — это шок, с которым предстоит жить.