Давид Серван-Шрейбер - Антирак. Новый образ жизни

В июле 1982 года, в возрасте сорока лет, он узнал, что у него редкая и серьезная разновидность рака ― мезотелиома брюшной полости, возникновение которой связывают с воздействием асбеста. После того как ему сделали операцию, он спросил своего врача:

— Какие самые лучшие работы по мезотелиоме вы могли бы мне порекомендовать?

Лечащий врач, прежде всегда откровенная с ним, на этот раз сказала, что медицинская литература по этому вопросу «на самом деле не содержит ничего стоящего». Но пытаться помешать академическому ученому прочитать литературу по предмету, который касается непосредственно его, — это то же самое, что, как позже написал сам Гульд, «рекомендовать целомудрие Homo sapiens — самому привязанному к сексу из всех приматов».

Покинув больницу, он пошел прямо в медицинскую библиотеку университетского городка и обложился грудой новейших медицинских журналов. Час спустя он в ужасе понял причину весьма туманного ответа своего врача. Научные исследования не оставляли места для сомнений: мезотелиома «неизлечима»; после постановки диагноза больные жили в среднем не более восьми месяцев. Подобно животному, внезапно оказавшемуся в когтях хищника, Гульд почувствовал, как его охватывает паника. Он был настолько ошеломлен, что ему потребовалось целых пятнадцать минут, чтобы прийти в себя.

Однако в конце концов в нем возобладал ученый, и это спасло его от отчаяния. Ведь всю свою жизнь он потратил на изучение и описание природных явлений. Если и был какой-то урок, который нужно было усвоить из всего этого, то он состоял в том, что в природе не существует некоего одного раз и навсегда установленного правила, которое в равной мере применимо ко всему. Ведь изменение является самой сутью природы. «Среднее значение» в природе — это абстракция, «закон», в рамки которого человеческий разум пытается вписать огромное разнообразие отдельных случаев. Для Гульда вопрос состоял в том, где в этом огромном диапазоне возможных и реально существующих изменений находится он сам.

Итак, средний период выживания составляет восемь месяцев, размышлял Гульд. Это значит, что половина людей с мезотелиомой не дотягивали и до восьми месяцев. Соответственно, другая половина могла прожить восемь месяцев и больше. И к какой же половине относится он сам? Гульд был молод, не курил, до обнаружения рака у него не было проблем со здоровьем, опухоль была диагностирована на ранней стадии, и он мог рассчитывать на самое лучшее лечение, имевшееся на тот день. Поэтому, заключил Гульд с облегчением, у него есть все основания полагать, что он находился в перспективной половине. Пока все хорошо.

Затем он осознал еще одну, очень важную для него вещь. Все кривые, показывающие время выживания индивидуумов — так называемые кривые выживаемости, — имеют одинаковую асимметричную форму. По определению, половина случаев расположена в левой части графика, между нулем и восемью месяцами. Однако другая половина выходит за рамки восьми месяцев, и у кривой образуется длинный хвост распределения, который может растягиваться на значительный отрезок времени (Рис. 1).

Рис. 1. Кривая выживаемости больных мезотелиомой (как ее увидел Гульд).

Испытывая волнение, Гульд начал искать в журналах наиболее полную кривую выживаемости при мезотелиоме. Наконец он нашел такую, на которой хвост распределения растягивался более чем на несколько лет. Таким образом, он убедился в том, что, даже если средний период выживания при мезотелиоме равняется восьми месяцам, некоторые люди живут с этой болезнью в течение многих лет. Гульд не видел причины, почему бы и ему не оказаться в числе этих счастливчиков, и он вздохнул с облегчением.

Ободренный этими открытиями, он, как биолог, пришел к следующему выводу, не менее важному, чем сделанные ранее: кривая выживаемости, которую он видел, касалась людей, которых лечили десять — двадцать лет назад. Они проходили лечение, доступное в то время, в тех условиях, которые тогда существовали. Но в онкологии непрерывно изменяются две вещи: общепринятые методы лечения и наше личное умение предпринять что-то, чтобы увеличить их эффективность. Если изменяются обстоятельства, изменяется и кривая выживаемости. Следовательно, решил Гульд, использование новых методов лечения плюс небольшое количество удачи – и его случай будет частью новой кривой, с большим значением медианы и с более длинным хвостом, который будет тянуться очень далеко, до естественной смерти в старости!