Владимир Ажажа - Дорогами подводных открытий

Стенные газеты пользовались большим успехом…Плавание продолжалось. По-прежнему штормило, а временами находили снежные заряды. Так на Севере называют кратковременный снежный буран. Заряд налетает внезапно, видимость сразу снижается, иногда до нескольких метров. И вдруг опять ясно, а снежного заряда и след простыл. Снег, как правило, мокрый и набивается во все закоулки. Во время заряда вахтенный штурман включал радиолокатор, и на его. зеленоватом экране светлыми точками вспыхивали рыболовные суда. Благодаря локатору вероятность столкновения была сведена к минимуму даже в самом густом тумане. Но однажды мы едва избежали этой опасности.

Вечером 11 января вахтенный штурман неожиданно объявил сигнал срочного погружения и заставил «Северянку» нырнуть сразу на 100 метров.

Ринувшись в центральный пост, я столкнулся с Шаповаловым, который бежал туда из своей каюты. Что случилось?

Вглядываясь в темноту атлантической ночи, вахтенный заметил слабые огни. Сначала они не беспокоили вахтенного штурмана — в этом районе могли находиться рыболовные суда. Но огни начали быстро приближаться — быстрее, чем если бы они принадлежали рыболовному судну. И вот, когда не осталось сомнений в том, что прямо на «Северянку» на высокой скорости идет военный корабль, штурман искусно погрузил подводную лодку и принял меры для уменьшения ее звуковой заметности. Мы до сих пор не знаем, что за корабль шел на нас и было ли это случайностью, но все происшедшее остается фактом. В тот момент нам, научным сотрудникам, оставалось только одно — восхищаться четкими, доведенными на тренировках до автоматизма действиями подводников. В нужную минуту десятки людей сработали как единый, хороший отрегулированный механизм. Лодка нырнула мгновенно.

Как говорится, нет худа без добра. Спрятавшись под стометровым пластом океанской воды и включив час спустя светильники, мы получили возможность тут же приступить к наблюдениям. Сразу бросилась в глаза меньшая прозрачность воды по сравнению с предшествующими ночами. Это объясняется тем, что «Северянка» попала в более теплую, чем когда-либо до сих пор, водную массу, обязанную своим происхождением Гольфстриму. Температура воды повысилась на полтора-два градуса, и этого оказалось достаточным для интенсивного развития планктонных организмов. Висящий в воде, отражающий и рассеивающий свет планктон несколько снизил дальнобойность подводных прожекторов.

Спящая сельдь медленно плыла перед нашими глазами. Мы уже были знакомы с этим явлением и не проявляли особого беспокойства. Первую сельдь, висящую брюхом вверх, мы восприняли как случайность, вторая уже насторожила нас. И не зря: слишком много сельдей находилось в такой позе… Поразительная степень пассивности!

Нам с Радаковым нетрудно было представить, какие удары посыпятся на нас в ответ на наше сообщение о перевернутой сельди со стороны маститых ихтиологов — сельдяников…

Мы неоднократно встречали плотные косяки и безуспешно ныряли в них. Косяки во всех случаях опускались ниже. Виделись мы лишь с нашей старой знакомой — рассеянной сельдью, спящей в различных положениях.

Это одна из многочисленных пока загадок: одни сельди могут в темноте поддерживать контакт друг с другом, стремительно перемещаться и одновременно держаться плотным косяком, другие же, по виду ничем не отличающиеся, почему-то держатся разрозненно и пребывают в оцепенении.

Вопросы стайного поведения рыбы, имеющие прямое отношение к проблемам рыболовства, привлекали многих исследователей. Много внимания этому уделял профессор Месяцев, пытаясь выявить сложные взаимосвязи, влияющие на формирование косяков. В наши дни изучению этих закономерностей посвятила себя группа ученых, которую возглавляет профессор Борис Петрович Мантейфель. Активным членом этой группы является и Дмитрий Викторович Радаков. Пока полный и исчерпывающий ответ невозможен — слишком еще мало накоплено материала. По всей видимости, объединение рыб, в частности сельди, в стаю есть проявление оборонительного инстинкта. Возможно, что косяк или состоит из отдельных стай, или представляет собой одну огромную стаю. В походном «косяковом» строю сельдь эффективнее уклоняется от своих врагов, которых у нее немало. В Северной Атлантике ее пожирают треска, пикша и небольшая акула, известная под названием катран, или накотница.

А может быть, в косяке удобнее преодолевать большие расстояния к весенним нерестилищам?