Людмила Шапошникова - Австралоиды живут в Индии

В одно прекрасное и сияющее утро я вошла в комнату, где размешалось наше мадрасское представительство Союза советских обществ дружбы. Секретарь — индиец Пракаш, не успев даже поздороваться, выпалил:

— Мадам, вас там дожидается один австралоид.

— Кто? — не сразу поняла я.

— Ну этот, которых вы изучаете, — пояснил Пракаш. Австралоид, скромно примостившийся на диванчике в нашей приемной, оказался адвокатом из Неллуру. Он был нашим другом и членом Индо-советского культурного общества. Он смешно морщил широкий нос, и улыбка не сходила с его толстых губ, когда он уговаривал меня приехать к ним в Неллуру. Неллуру, заштатный городишко в Андхре, не входил в мои планы. И поэтому предложение адвоката не вызывало во мне ответного чувства. Но тут Пракаш неожиданно пришел на помощь неллурскому австралоиду.

— Мадам, — шепнул он мне, — у них есть племена, — и с деланно равнодушным видом отошел в сторону.

В душе «мадам» катастрофически быстро стало нарастать ответное чувство.

— У вас есть племена? — как будто между делом спросила я.

― О! — оживился австралоид. — У нас есть великолепное племя янади. Очень древнее племя. Янади не дошли еще до ступени скотоводства. Настоящий каменный век. Раньше у них даже ткани не было. Они делали одежду из листьев. Правда, приезжайте, ведь такое даже вам интересно посмотреть.

— Ну а как они внешне выглядят? — поинтересовалась я.

Адвокат задумался и провел рукой по буйно вьющейся шевелюре.

— Затрудняюсь даже объяснить. Ну вот взять, к примеру, меня. Нет, на меня они не похожи, — он решительно тряхнул шевелюрой.

― А… — разочарованно протянула я.

― Ну что же вам можно о них сказать? — продолжал он, как будто что-то припоминая. — У них широкие носы, толстые губы, кожа темная, рост небольшой.

В углу, около дивана, раздался звук, похожий на фырканье. Это был вежливый и сдержанный смех Пракаша: адвокат точно описал свою внешность.

— Подходят, — сказала я, поднимаясь с дивана. — А как добраться до вашего каменного века?

― Очень просто, — ответил австралоид. — В каменный век можно проехать на автобусе, можно на машине. Это ведь недалеко. Миль двести.

На следующее утро меня уже ждала машина, следовавшая по маршруту: Мадрас — каменный век.

Отыскать каменный век в сутолоке современной жизни было не так просто. Когда я приехала в Неллуру, мне объяснили, что искать его надо где-то между городом и полотном железной дороги. Расположение было довольно странным.

Шоссе шло параллельно железной дороге. С противоположной стороны к дороге подступала сухая земля, покрытая редкими зарослями колючего кустарника. Где-то за этой полосой неухоженной земли начинался город, и, если пристальнее вглядеться, там, у пыльного горизонта, можно было различить какие-то нагромождения каменных городских строений. Мы проехали мили две, и вдруг в придорожном ландшафте появилась какая-то новая и странная деталь — сооружения, напоминавшие то ли круглые большие муравейники, то ли небольшие стожки, прикрытые пальмовыми листьями. Они то появлялись, то вновь исчезали в призрачном мареве.

«Странно… — подумала я. — Что это такое? Человеческое жилье? Вряд ли. Вокруг нет ни изгороди, ни возделанной земли…»

И, как бы ломая стройную логику моих размышлений, из одного «стожка» неожиданно появился человек.

— Стойте! Здесь кто-то есть, — сказала я.

Человек был темнокож и строен. Копна буйно вьющихся волос падала на глубоко посаженные глаза. Бедра охватывала узкая полоска ткани, а на шее на грязном шнурке висел коготь какой-то неведомой мне птицы. В руке у человека был нож. Нож с кремневым лезвием.

Завидев нас, он вдруг подпрыгнул на месте, прокрутился на одной ноге и, ринувшись к «стожку», исчез в нем. Как будто никого и не было. Я подумала, что мне все померещилось: и австралоид в набедренной повязке, и нож с кремневым лезвием, и когтистый птичий амулет. Но «стожок» по-прежнему стоял на месте. Я поняла, что это хижина. И вошла в нее.

На земляном полу догорали, подергиваясь тонкой пленкой пепла, аккуратно сложенные поленья. Рядом с ними стоял глиняный горшок. Кто-то сопел в темном углу.

— Послушай, как тебя зовут?

Ответа не последовало, но сопение усилилось. Мой неллурский приятель Рагавия решил вмешаться: