Людмила Шапошникова - Австралоиды живут в Индии

― Да, да! Из твоего племени. Потому что я христианин, а все белые ― христиане, и я теперь принадлежу к твоему племени, хоть я и не белый.

― Подожди, подожди, ― перебила я его. — Я не возражаю, чтобы ты принадлежал к моему племени. Мне даже приятно, что в моем племени будет хоть один янади. Но кто тебе сказал, что все белые ― христиане?

― Отец.

― Какой отец? Твой что ли?

― Не мой. Отец, который живет в каменном доме вместе с богом и носит длинное белое платье. А на доме вот такой крест. И Голакондаполайя извлек из-под лохмотьев бывшей рубашки засаленный шнурок, на котором болтался простой железный крестик.

― Так, ― сказала я, — значит, ты христианин?

― Да, ― ответил Голакондаполайя и потер снова одну ступню о другую. ― А ты тоже?

― Нет.

― Вот это да! — удивился парень. — А кто же ты?

― Как кто? Человек.

Голакондаполайя растерянно и недоумевающе смотрел на меня.

― Как же ты стал христианином? — поинтересовалась я.

— Очень просто, — вздохнул он. — Отец дал мне двадцать пять рупий, этот крест и попросил молиться его богу. Я не мог отказать ему, да и деньги мне были нужны. Я думаю, что сделал отцу большое одолжение.

— А если я попрошу тебя об одолжении? — не удержалась я.

— Ну что ж, — покорно согласился Голакондаполайя. — Я тебе тоже не смогу отказать. А у тебя какой бог? — вдруг оживился он. — По правде говоря, христианский бог мне не очень нравится. Борода у него жидкая, глаза печальные. И висит почему-то на кресте. Все боги как боги, а этот висит на кресте. Как ты думаешь, зачем это?

— Это длинная история, — уклончиво ответила я.

— Ну да! — обрадовался христианин. — Длинная и непонятная. У янади боги наказывают людей, а у христиан почему-то люди наказали бога. — И Голакондаполайя, опустившись на корточки, впал в философское раздумье.

— Вот у янади есть Ченчуамма — богиня-мать, — начал Голакондаполайя, выходя из задумчивости. — У христиан бог, который висит, а какой бог у тебя?

— А у меня бога нет.

— Аё! — снова удивился янади. — Как же я тебе сделаю одолжение? У тебя нет даже висящего бога.

― Нет, — горестно согласилась я.

— Ну, тогда, — Голакондаполайя на минуту задумался, — ты мне дашь за одолжение пятьдесят рупий. Если бы у тебя был бог, мы бы обошлись тридцатью, а если нет, то не меньше пятидесяти.

Я поняла, что здесь, как и везде, безбожие обходилось дороже.

Голакондаполайя был, пожалуй, единственным христианином во всем племени янади. Случай этот был настолько редким и исключительным, что янади не восприняли «обращение» Голакондаполайи всерьез и не применили против него никаких санкций, соответствующих данному поступку.

Все действительно произошло крайне просто. Голакондаполайя жил в колонии хариджан на окраине Неллуру и работал городским подметальщиком. Подметальщиком его устроил дядя. Голакондаполайя хорошо помнил, как они с дядей ходили к важному чиновнику и дядя долго просил его о чем-то. Племянник не слышал, о чем они говорили. Он стоял в почтительном отдалении. Наконец, чиновник кивнул головой в знак согласия, и дядя довольный подошел к юноше.

― Завтра утром ты придешь сюда к старшему подметальщику, и он покажет тебе, что надо делать, — сказал ему дядя. ― Теперь у тебя будут деньги, и ты сможешь прокормить мать и младших братьев.

С тех пор Голакондаполайя каждое утро выходил на улицу, которую ему отвели, и подметал. Улица примыкала к рыночной площади и была обычно усеяна обрывками бумаги, банановой кожурой, апельсиновыми корками, скорлупой кокосовых орехов. Когда поднимался ветер, подметальщику становилось совсем худо. Он мел, а ветер бросал в лицо весь мусор, который поднимала его метла. И еще пыль. Много дней спустя кто-то из подметальщиков объяснил ему, что мести против ветра ― дело бесполезное. Надо мести по ветру. Постепенно Голакондаполайя приобрел рабочий опыт подметальщика. Чиновник обещал платить ему 125 рупий в месяц. Но когда Голакондаполайя приходил за деньгами, их оказывалось всегда меньше. И никто не мог объяснить ему, почему так происходило. Дядя тоже не мог. Заработанных денег с трудом хватало на рис с овощным карри раз в день. Иногда он подносил к рынку тяжелые грузы.

В конце улицы стоял странный каменный дом с остроконечной крышей. Однажды Голакондаполайя услышал, как там зазвонил колокол. Он оставил свою метлу у фонарного столба и пошел на звук колокола. Около странного дома толпились люди. Он увидел там несколько белых. Он знал, что это важные и богатые люди, и решил держаться от них подальше. Дверь в доме была открыта, и он, выждав около получаса, наконец решился тоже войти. Дядя всегда говорил, что его когда-нибудь погубит любопытство. Но в тот момент он забыл, что говорил дядя. Осторожно, боком, стараясь никого не задеть, он протиснулся в дверь и остолбенел.