Людмила Шапошникова: Дороги джунглей

«Конференция» кончилась, и Джозеф с Чинмайей ушли. Я бережно свернула чуть было не пострадавшую во время дискуссии карту и вышла на балкон. Высоко в небе над Тривандрамом стояла полная луна. Перистые кроны кокосовых пальм серебрились в ее свете. Ночные бабочки бились в лампочку фонаря, тускло горевшую под балконом. Мириады звезд на почти черном пологе неба лениво мерцали в душном неподвижном воздухе.

От Тривандрама до Коттаяма — 87 миль

От Коттаяма до Кумили — 62 мили

От Кумили до Тхеккади — 3 мили

Автобус, в который мы с Чинмайей втиснулись утром следующего дня, большой и неуклюжий, с брезентовыми занавесками на широких окнах без стекол, долгое время не хотел заводиться.

— Эйо! — крикнул водитель. — Подтолкните кто-нибудь!

Но проход в автобусе был завален мешками, узлами, корзинами с живыми курами, связками бананов. И выбраться наружу было невозможно. Пассажиры вслед за водителем стали кричать в окна:

— Подтолкните нас! Что вы стоите и глазеете? Несколько человек отделились от очереди, ожидавшей следующего автобуса. К ним присоединились стоявшие здесь же грузчики. Общими усилиями автобус был сдвинут с места, мотор заработал, и машина, кряхтя и треща фанерными стенками, лихо понеслась по еще пустынным улицам Тривандрама. Вслед за нами тянулся хвост синего дыма. Наше путешествие началось.

От Тривандрама автобус круто повернул на северо-восток. Дорога шла через предгорья Западных Гхат. По холмам предгорья были разбросаны плантации кокосовых пальм, каучука, ареки, маниоки, черного перца. Зерна черного перца сушились прямо на шоссе. Их покрывала пыль, летящая из-под колес проходивших автобусов, автомобилей и бычьих упряжек. Рядом с плантациями сахарного тростника, среди зеленых квадратиков рисовых полей, текли тихие реки с тенистыми берегами. В заводях рек черноголовые босоногие мальчишки ловили удочками рыбу. Медленная прозрачная вода несла лодки, груженные кокосовыми орехами.

Джунгли начались за Коттаямом. Они обступили дорогу. Тени мощных крон огромных деревьев лежали на шоссе. Прямо от дороги в заросли вели узенькие, поросшие травой тропинки. Селения попадались все реже. Только кое-где у обочины дороги появлялись отдельные домики и хижины.

Горы стали выше. Табличка у дороги показала: три тысячи пятьсот футов над уровнем моря. Наш автобус, отчаянно урча и чихая на поворотах, стал взбираться на перевал. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, и на джунгли спустились сумерки. Водитель включил фары.

— Скоро Кумили, — сказал Чинмайя. Приблизительно через час сквозь деревья засверкала цепочка фонарей. Мы приехали. Фонари тянулись только вдоль шоссе. За ними, утопая во мраке тропической ночи, смутно вырисовывались хижины.

Здесь начинался один из крупнейших заповедников диких животных штата Кералы, расположенный на берегу озера Перияр, или Великого. Центральный район заповедника — Тхеккади был в трех милях от Кумили. Там, в доме для туристов, нам приготовили ночлег.

Утром я проснулась от разноголосого гомона птиц. Домик, где мы разместились, стоял прямо в джунглях. Разросшиеся ветви деревьев почти целиком заслоняли окно. По ветвям прыгали черные обезьяны. Они издавали гортанные пронзительные крики. Синие и зеленые попугаи порхали с ветки на ветку. Домик был обнесен глубоким рвом. Как я узнала позже, ров предохранял жителей дома от вторжения диких слонов. Солнце еще не поднялось, и сероватый предрассветный воздух был напоен предутренней лесной свежестью.

— Мэм! — услышала я голос снизу.

― Что такое?

Из кустов показалась взлохмаченная голова мальчишки.

― Хотите посмотреть, как дикие звери пьют воду?

― Конечно. А куда идти?

― Я сейчас вас провожу.

Каньяпен, так звали моего добровольного гида, указал на узенькую тропинку, уходящую в лес. Мы пошли по ней.

― А мне сказали, что вы из Москвы, — искоса поглядывая на меня, начал разговор Каньяпен.

― Тебе правильно сказали.

― А у вас дикие звери есть?

― Есть.

— И дикие слоны тоже есть?

— А вот диких слонов нет.

Каньяпен в замешательстве остановился.

― Как так нет диких слонов? Как же вы живете?

— Ничего, обходимся.

— И прирученных слонов нет?

— Нет.

— А кто же у вас работает в джунглях?

— В наших джунглях работают машины.

Каньяпен недоверчиво покачал головой, а потом хитро сощурился:

— Ой, что-то вы, мэм, от меня скрываете. Машины в джунглях работать не могут. Вы нарочно придумали, чтобы меня рассмешить, да?