Шимшон Бихлер - Капитал как власть - к новой космологии капитализма

Другими словами, Маркс с готовностью принимает либеральную двойственность, но с большими изменениями. Там, где либералы видят несоответствие между экономическим благосостоянием и политической властью, Маркс видит две взаимодополняющие формы власти: материально-экономическую базу эксплуатации и поддерживающую правовую и государственную структуру угнетения.

Исторически, принудительные институты и органы государства развивались как необходимые дополнения к экономическому механизму извлечения излишков: все вместе они составляют тотальность, которую марксисты называют «способом производства». Но взаимосвязь между этими двумя аспектами не является симметричной: в любой конкретной исторической эпохе характер и степень вмешательства государства основываются на конкретных требованиях извлечения излишков. Например, в течение девятнадцатого века, эти требования диктовали невмешательство laissez faire ; к середине двадцатого века они призывали к макроуправлению, кейнсианству; и в начале двадцать первого века они предписывают многогранные правила финансового неолиберализма.

Таким образом, в отличии от либеральной космологии, где общество состоит из людей, ищущих полезности (utility-seeking individuals), для которых государство в лучшем случае является специализированным поставщиком услуг, а в худшем — искажений, в марксистской космологии государство необходимо для самого существования капитализма. Но эта необходимость обусловлена тем, что государство отличается от императивов накопления и в конечном итоге подчиняется им.

Следуя по стопам своих классических предшественников, в частности Адама Смита и Дэвида Рикардо, Маркс также отдаёт предпочтение экономике над политикой. Увлечённый методами и триумфом буржуазной науки, он искал скрытые причины, основные механистические силы, которые лежат в основе социальных явлений и движут ими. И точно так же, как и его буржуазные коллеги, он тоже обнаружил местонахождение этих сил в «экономике» [4] В знаменитом отрывке в «К критике политической экономии» Маркс пишет: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. He сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». .

Он утверждал, что производственная сфера и особенно трудовой процесс являются двигателем общественного развития. Здесь создаётся потребительская стоимость, создается прибавочная стоимость, накапливается капитал. Производство — источник. Это конечный «источник», из которого другие сферы общества черпают свою энергию — энергию, которую они в свою очередь используют, чтобы помочь сформировать и поддержать сферу производства, от которой они так зависят. Итак, хотя для Маркса капиталистическая экономика и политика тесно переплетены, их взаимодействие — это взаимодействие двух концептуально различных и асимметричных образований [5] Это разделение преследует даже самых передовых марксистов. Генри Лефевр (Lefebvre (2003)) например, ввёл понятие городского общества как способ преодоления базиса-надстройки индустриального общества Маркса, а в результате пришёл лишь к тому, что описал это новое общество в терминах … экономики и политики. .

Новый капиталистический порядок возник вместе с политико-научной революцией — революцией, которая была отмечена механистическим мировоззрением Макиавелли, Кеплера, Галилея, Декарта, Гоббса, Локка, Юма, Лейбница, а самое главное, Ньютона [6] Увлекательная эволюция и новаторские герои механического мировоззрения описаны в беспрецедентной истории космологии Кестлера (1959). Философские основы научного революции, особенно в физике, рассматриваются в Bechler (1991). .

Часто говорят, что политэкономисты заимствовали свои метафоры и методы из естественных наук. Но мы должны отметить, что в равной степени справедливо и обратное, если даже не больше: другими словами, мировоззрение учёных отражало состояние их общества.