Андрей Монин - Черные приливы

Однако большой урон был нанесен природе Северного моря. В том же еженедельнике «Экспресс» говорится: «Нефтяное загрязнение наносит жестокий удар по биологическому равновесию моря. Слой нефти не пропускает солнечные лучи, замедляет обновление кислорода в воде. Перестают размножаться водоросли и планктон — основной продукт питания морских обитателей. Что еще страшнее — нефть убивает икру и мальков, которые в отличие от взрослых особей живут у самой поверхности».

Нефть с «Экофиска» уже поставила под угрозу излюбленные «ясли» сельди, особенно «Блонден граунд» у датских берегов; опасность грозит потомству скумбрии, которая в мае нерестится в непосредственной близости от этих нефтяных месторождений. «Катастрофа произошла в самый неудачный момент для рыбы», — говорит французский океанограф Жан-Мари Перес. По мнению английского биолога Фреда Холлидея, воздействие катастрофы будет сказываться по меньшей мере в течение трех лет. Что касается рыбы, которой удастся выжить, вряд ли стоит за ней гоняться. Ведь нефть не делает ее вкуснее! После крушения «Торри Каньона», например, потребители вообще перестали покупать рыбу, в итоге только Франция потеряла 6,4 миллиона франков. Хорошо, что норвежские власти категорически отвергли предложение руководителей американской компании «Филиппс», доставившей к месту катастрофы на пожарном судне «Киви» несколько тонн детергентов для рассеивания нефти. Печальный урок борьбы с нефтяным разливом «Торри Каньона» напомнил о последствиях бездумного применения детергентов, нанесших больший урон, чем сама разлившаяся нефть.

Катастрофа в проливе Санта-Барбара, происшедшая 28 января 1969 года, принесла большие бедствия прибрежному району Калифорнии. В этот день из подводной скважины A-21 неожиданно забил фонтан. В первые десять дней в океан вылилось, по ориентировочным подсчетам, до 8 тысяч тонн сырой нефти. В дальнейшем утечка нефти уменьшилась, но даже в июле из трещины в морском дне, вблизи от закупоренной скважины, все еще сочилась нефть (до 80 тонн в день). Всего же вылилось около 15 тысяч кубометров нефти, которая покрыла поверхность океана в 2 тысячи квадратных километров слоем до 2–3 сантиметров толщиной.

Борьба с нефтяным разливом в проливе Санта-Барбара, можно сказать, почти совсем не велась. Американский ученый Д. Куллини в книге «Леса моря» пишет: «Не было предпринято никаких попыток очистить море. Бóльшая часть работы по борьбе с нефтью в Санта-Барбара была предоставлена морским существам; какой ценой они заплатили за победу и насколько полной была эта победа — осталось неизвестным». Дело в том, что исследования, проведенные в этом районе после катастрофы, были крайне поверхностными и в некоторых случаях велись некорректно.

«…Будь исследования в проливе Санта-Барбара проведены более тщательно и вдумчиво, — продолжал Д. Куллини, — они могли бы помочь составить более или менее полное представление о влиянии нефти на жизнь в открытых прибрежных водах». Вот почему об экологических последствиях этой катастрофы нельзя составить полную картину и можно говорить только о влиянии нефти на отдельные морские биологические сообщества. К сожалению, после описанной катастрофы изучались рыбы открытого моря, способные избежать зараженных участков, то есть не те, которых надо было бы обследовать в первую очередь. Ведь часть черного месива осела в зарослях бурых водорослей и на дне и, безусловно, вызвала гибель или болезнь рыб, «привязанных» к своему участку и обычно не перемещающихся на большие расстояния. Однако этот ущерб остался почти не изученным. Правда, у некоторых «домоседов», пойманных случайно, в желудках были обнаружены кусочки мазута. В то же время исследователи пренебрегли сублиторальными ракообразными, которые очень чувствительны к нефтяному загрязнению. Говорят, что рачки амфиподы, или бокоплавы, «по своей чувствительности к углеводородам нефти могут успешно соперничать с самыми точными аналитическими приборами».

Нефтяное загрязнение оказало влияние не только на сообщества открытого моря. Часть тяжелой нефти попала на берег. Естественно, что это вызвало массовую гибель птиц, гнездящихся на побережье и в скалах. Вместе с тем исследователи отмечают значительную стойкость к нефтяному загрязнению некоторых планктонных организмов. Так, копеподы, избранные в качестве индикаторов влияния нефти, после катастрофы развивались нормально.

Вероятно, наиболее крупной за всю историю аварий с буровыми платформами следует считать катастрофу с платформой «Седко-135» на скважине «Иксток-1» в Мексиканском заливе. Район этой скважины с июля 1979 года по февраль 1980-го был объявлен районом повышенной опасности. Началось с того, что вырвавшаяся из скважины нефть вместе с газом образовала над поверхностью моря фонтан высотой не менее 60 метров, который вскоре превратился в гигантский факел. В течение многих месяцев ежедневно на поверхность залива выливалось по 4800 тонн нефти. Из этого количества 2200 тонн сгорало, 2200 испарялось и 400 растекалось в виде пятен на поверхности воды, дрейфуя по ветру. Дрейфующие нефтяные пятна были обнаружены на расстоянии почти 1000 километров от источника разлива.