Алан Стерн - За новыми горизонтами. Первый полет к Плутону

В тот вечер я долго размышлял над выбором между Лабораторией реактивного движения и Лабораторией прикладной физики, и это решение далось мне непросто. Я знал, что последняя годится для выполнения этой задачи, но передо мной был выбор при отсутствии альтернативы. Работать с Лабораторией прикладной физики было гораздо рискованнее.

Посреди ночи я проснулся и подумал о том, что мне следует присоединиться к APL. Я знал, что должен идти с командой, которая действительно хочет работать с этим проектом и всегда будет его отстаивать, но в то же время осознавал, что на самом деле выбираю более слабого из соперников. К тому же я понимал, что, если сейчас пойду в Лабораторию прикладной физики, Элачи на всю оставшуюся жизнь сделает меня персоной нон грата в Лаборатории реактивного движения. Это несколько охладило мое желание выбрать «физиков», поскольку, если мы проиграем, что, на мой взгляд, вполне могло случиться, то лично для меня последствия этого проигрыша были очень велики. Но если поставить то, что Элачи ответил на мои вопросы, против того, что сказал Кримигис, я все же должен был выбрать физиков из Университета Джонса Хопкинса.

Пока я лежал без сна в темноте, думая о грядущем соревновании, меня все больше и больше захватывала мысль о том, как побить Лабораторию реактивного движения на ее поле. В то утро я пришел на работу очень рано, чтобы позвонить обоим руководителям и сообщить о своем решении. Кримигис был искренне обрадован. Элачи — как громом поражен.

После того как Алан согласился возглавить команду Лаборатории прикладной физики, выдвигающую свое предложение экспедиции к Плутону на конкурс NASA, они с Томом Кримигисом занялись созданием команды мечты. В качестве менеджера заявки и всего проекта Лаборатория пригласила Тома Кофлина, их самого опытного проектного менеджера космических программ. Также Том был тем самым человеком, который руководил успешной межпланетной экспедицией NEAR и сумел сэкономить $30 млн бюджета. Чтобы провести экспедицию к Плутону через тернистый путь получения одобрения на источник атомной энергии, пригласили Глена Фонтейна, очень уравновешенного человека и блестящего инженера космического отдела Лаборатории прикладной физики. Затем Алан приступил к работе, выбирая, кто из ученых мог бы присоединиться к команде как участник совместного проекта.

В рождественские каникулы 2000 г. Алан был занят подбором научной команды, а также работой с Лабораторией прикладной физики над конструкцией аппарата, рассмотрев десяток общих набросков траектории и проведя сопоставление космических аппаратов, чтобы понять, как спланировать экспедицию. Кроме того, Стерн организовывал совещания команды, чтобы достигнуть соглашения насчет того, как распределить работу по проекту, и решить, какие приборы для исследования Плутона будут на борту аппарата.

Далее наступил период сумасшедшей работы по семь дней в неделю, почти круглые сутки, чтобы детально проработать всю экспедицию и написать предложение толщиной с телефонную книгу, где содержалась вся информация, требовавшаяся NASA.

Все происходило с молниеносной быстротой: решения, для принятия которых в нормальных условиях требовались годы вдумчивого изучения, принимались за несколько дней. Это щекотало нервы, но каждое такое решение имело очень важные последствия: любой перегиб мог привести к тому, что предложение не отвечало бы требованиям по стоимости, расписанию, ограничениям по весу или мощности, а любое сокращение могло дорого стоить в том плане, как группа экспертов оценит их предложение по сравнению с предложениями соперников. Алан чувствовал себя так, как будто балансирует на лезвии ножа между двумя путями, ведущими к поражению, и он знал, что должен создать полностью сбалансированное предложение, которое было бы идеальным и с технической, и с управленческой точки зрения, потому что любое слабое место могло быть использовано для того, чтобы присудить победу более опытным соперникам из Лаборатории реактивного движения.

Работа по созданию, проверке и доведению до идеала всего предложения по экспедиции к Плутону к установленному NASA сроку в марте 2001 г. шла неделю за неделей, выходные за выходными. Но то, что случилось дальше, было просто по Кафке: в начале февраля 2001 г., когда собранный в единое целое черновик предложения прошел первую полную проверку, новая администрация президента Буша выпустила свой первый федеральный бюджет. Мы были шокированы: несмотря на только что объявленный NASA конкурс предложений по полету к Плутону, в этом бюджете финансирование экспедиции к далекой планете равнялось нулю, а полет к Европе получил новый старт! В течение буквально пары дней NASA прервало конкурс предложений по Плутону.