Джозеф Киплинг - Человек, который хотел стать королем

Рискуя сбить несчастное создание с толку, я прервал его:

— Как же могли вы там написать письмо?

— Письмо? О, письмо! Пожалуйста, смотрите мне в глаза! Это ведь было веревочное письмо и мы научились этому способу от одного слепого нищего в Панджабе.

Я вспомнил, что однажды в контору приходил какой-то слепой со связанным прутом и куском веревки, которую он навертывал на прут, прилаживая ее наподобие некоторых цифр. Через небольшой промежуток дней или часов он мог повторить фразу, которую намотал. Он сократил азбуку до 11 простейших звуков и хотел научить меня своей методе, но почему-то не исполнил этого.

— Я послал Драво такое письмо, — продолжал Карнеган, — и просил его, чтобы он вернулся, потому что королевство слишком увеличилось и было трудно управлять им одному. Потом я пошел в первую долину посмотреть, что делают жрецы. Они называли ту деревню, которую мы взяли с вождем, Башкай, а первую — Ер-Хеб. Жрецы Ер-Хеба исполняли все хорошо, но они показали мне много нерешенных дел относительно земли и сказали, что некоторые люди из соседней деревни по ночам пускают в них стрелы. Я вышел, посмотрел на эту деревню и сделал четыре залпа на расстоянии тысячи ярдов от нее. Истратив все свои патроны, я стал ждать Драво; он не возвращался два или три месяца, но мой народ был спокоен.

Однажды утром я слышу дьявольский шум барабанов и рогов: это Дан Драво спускается со своей армией с холма, а за ним следует сотня людей. Но, что было самое поразительное, это большая золотая корона на его голове. «Карнеган, — говорит Драво, — это — великое дело: мы завоевали всю страну! Я сын Александра от королевы Семирамиды, а ты — мой молочный брат и также бог! Шесть недель я со своей армией, шел и побеждал, и каждая деревушка на пять миль в округе пришла в радость; даже больше этого — я отворил дверь блеску и добыл для тебя корону. Я велел им сделать их две в местечке, называемом Шу, где золото лежит на скалах, как сало на баранах. Я видел золото, выгонял бирюзу из скал и гранаты из речного песку. Позови сюда всех жрецов и возложи на себя корону».

Один из людей открыл черный волосяной мешок, и я вынул корону. Она была очень невелика, но тяжела, и я носил ее для славы! Она была вычеканена из золота, весила пять фунтов и походила на обруч бочки.

«П и ши, — сказал Драво, — нам не зачем больше драться. Он помог мне», и с этими словами Драво вывел вперед, того вождя, которого я оставил в Башкае, — мы прозвали его потом Билли Фиш, потому что он был похож на машиниста Билли, ездившего в былые дни от Болана к Машу. «Пожми его руку», — говорит Драво. Я жму ему руку и низко наклоняюсь, потому что Билли своим рукопожатием дает мне особенный знак. Я ничего не говорю, но пробую с ним братское рукопожатие. Он отвечает правильно. Я пробую сделать знак мастера, но тут происходит ошибка…

— Он знает вторую степень, — говорю я Дану, — а знает ли он слово?

— Он знает, — отвечал Дан, — и жрецы все знают. Это чудо! Вожди и жрецы могут открыть братскую ложу второй степени точно так же, как и мы; они вырезали знаки на скалах, но им неизвестна третья степень, и они пришли искать нас.

— Это непреложная система. Я слыхал, что афганцам известна ложа второй степени, но все-таки это — чудо. Бог и великий мастер цеха — я; я открою ложу третьей степени, и мы возведем в звание верховных жрецов и вождей деревень.

— Но это против правил, — отвечал я, — без полномочий открывать ложу, а мы ведь никогда не служили ни в какой ложе.

— В этом-то и есть мастерской удар высшей политики, — говорит Драво. — Это будет равносильно гибели всей страны, которая совершится так же легко, как уничтожение четырехколесной тележки, спущенной с горы. Медлить и наводить справки нам теперь некогда, а то все обратятся против нас. За мной стоят сорок вождей, и все они будут приняты и возведены во вторую степень по своим заслугам. Распредели этих людей по деревням и постарайся устроить хоть какую-нибудь ложу во что бы то ни стало. Храм Имбры будет комнатой ложи. Ты покажешь женщинам, как сделать фартуки. Сегодня я устрою выход вождей, а ложу открою завтра.

Я с удовольствием убежал бы, но был не так глуп, чтобы не посмотреть, какую выгоду даст нам эта штука. Я показал жрецам, как сделать передники для степеней; передник Драво был с голубой каймой, а знаки на нем сделаны на белой стороне из кусков бирюзы. Мы принесли в храм большой четыреугольный камень для стула мастера, маленькие камни для других стульев, а черный пол разрисовали белыми квадратами, чтобы все было как следует. Во время выхода вождей, который происходил в ту же ночь, были зажжены костры, и Драво объявил, что я и он — боги, сыновья Александра и великие мастера цеха, что мы пришли для того, чтобы сделать Кафиристан страной, где каждый может пить и есть спокойно и должен повиноваться нам. Затем вожди выступили вперед для рукопожатия, и мы назвали их именами тех людей, которых знали в Индии — Билли Фиш, Холли Дильворт и т. п. и т. п.