Андрей Десницкий - Сорок вопросов о Библии

И вот, наконец, эти события состоялись: воплощение, служение, распятие и Воскресение Христа. Они показали нам, насколько серьезен и отвратителен человеческий грех, но не это главное. Они явили нам, до какой степени мы дороги Богу и до какой степени Он готов смириться и разделить нашу земную участь, чтобы вернуть нас к Себе. Наконец, они восстановили разорванную связь и открыли для каждого из нас возможность войти в новое соглашение человечества с Богом, называемое простыми словами «Новый Завет». Отныне принадлежность к народу Божиему определяется не происхождением, а только готовностью принять на себя это звание, увидеть во Христе своего Спасителя, начать жить по Его заповедям, стать частью Его Церкви, где постоянно совершается Евхаристия – символическое повторение Тайной вечери накануне распятия. И не случайно она тоже называется «бескровной жертвой» – ведь теперь множество жертвенных животных заменены воспоминанием о том, что раз и навсегда свершилось на Голгофе.

Слово «жертва», как и любое слово, недостаточно полно и точно выражает суть всего этого, но оно, пожалуй, выражает ее лучше, чем какое бы то ни было другое слово.

«И дали ему такое-то имя, ибо…»; «недаром имя его таково…» – в Библии мы то и дело встречаемся с подобными выражениями. Но неужели имя действительно определяет судьбу человека? А что означают переименования, которые тоже встречаются в библейских рассказах?

Когда у нас родилась вторая дочь, мы долго думали, как ее назвать. Некоторые имена явно не подходили к ее сморщенному младенческому личику, некоторые не нравились нам. Наконец, мы остановились на имени Дарья. «Ура! – закричала ее четырехлетняя сестра, – ей можно будет подарки дарить!» Такой подход к наречению имени может показаться нам смешным и наивным, но когда-то люди считали его самым правильным. Именно так относились к именам библейские авторы.

С древности и до наших дней люди спорят, что такое имена вещей: случайно наклеенные ярлыки или отражение их таинственной сущности. Сегодня чаще дают первый ответ, но в древности более естественно звучит второй. Вот как начинается аккадская поэма о сотворении мира «Энума Элиш» (конец II тысячелетия до н. э.):

Иными словами, пока элементы мира не названы, мир еще и не сотворен. Вызвать из небытия – только половина дела, вторая половина – «дать имя». Примерно так и описывает это Библия: «И сказал Бог: Да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт 1:3–5).

В библейском рассказе о сотворении мира наречение имени служит последним штрихом, которым Творец завершает Свое творение. С момента сотворения человека он тоже включается в этот процесс: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт 2:19). Творец в определенном смысле слова уступает здесь человеку Свое право нарекать имя, приобщая его тем самым Своему творчеству и Своей власти над сотворенным миром.

Кстати, в последующие века люди немало спорили над толкованием этого места: по своему ли выбору Адам давал каждому животному имя или же он угадывал то имя, которое изначально было ему ирисуще? По сути, это вопрос о природе языка, об употреблении имен и слов: они произвольны или же отражают некие объективные качества называемых предметов? Сегодня мы более склоняемся к первой точке зрения, но в древние времена популярнее была вторая. И в любом случае в книге Бытия мы видим, что наречение имени вовсе не случайный акт, – оно, по сути, завершает творение, устанавливая или подтверждая свою власть над сотворенным миром.

Не случайно и Христос дает в один из самых важных моментов Своему апостолу новое имя: «Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16:18). Природное имя этого человека было Симон, но Христос отныне называет его «камнем» (по-гречески таково значение имени Петр), и под этим именем он известен и нам. Это уже не простой рыбак с именем Симон, а великий апостол… Примерно по тем же причинам новое имя дается и сегодня при монашеском постриге: тот же самый человек начинает новую жизнь, поставляется на особое служение.