Коллектив авторов - Средневековая Европа. Восток и Запад

«Трудно сказать, кто более революционно настроен, правые ли низы или левые интеллигентские круги. Характерно, что недовольство объединяет и тех, и других, – писал он. – В глазах русских людей власть имущие позорно оскандалились» [696]. В 1917 г. он отказался войти в состав Государственного совета, а после установления Советской власти был отстранен от преподавания, в 1919 г. арестован и казнен.

Одновременно с A.C. Вязигиным в III Государственную думу был избран еще один специалист по всеобщей истории – профессор Киевского университета Иван Васильевич Лучицкий. Его общественно-политические взгляды радикально отличались от взглядов Вязигина – он был кадетом, членом ЦК Кадетской партии [697]. Тесно сотрудничая в период первой русской революции с В. И. Вернадским, CA. Котляревским, П. Б. Струве и другими, И. В. Лучицкий был склонен осуждать проявления «революционного террора» и такие же беспорядки в стране, являясь сторонником республиканских традиций в их западноевропейском варианте. В отличие от многих коллег по Кадетской партии, И. В. Лучицкий обладал практическим опытом работы в органах местной власти. Он состоял гласным Киевской городской думы, был земским гласным в Полтавской губернии и почетным мировым судьей Золотоношского уезда [698]. При избрании в III Государственную думу по списку Кадетской партии историк рассчитывал на продуктивную работу, хотя у него уже существовали сомнения в способности кадетов и Думы решать действительно серьезные вопросы [699]. К тому времени И. В. Лучицкий опубликовал немало работ по истории крестьянской общины в Малороссии [700], и неудивительно, что его выступления в Думе затрагивали прежде всего проблемы украинского населения. В декабре 1909 г. он выступал по вопросу о законопроекте о низшей школе, предложенном октябристами. Историк считал, что украинцев вполне можно отнести к так называемым «инородцам первого сорта»; к ним, в частности, относились поляки, чехи, немцы, литовцы и грузины. Этим народам в Российской империи по предложенному законопроекту разрешалось преподавание в школе на национальных языках. И. В. Лучицкий настаивал на том, чтобы в список внесли и украинцев, имевших развитый литературный язык. Однако, несмотря на поддержку фракции кадетов, голосование было не в пользу предложения историка. Похожая ситуация сложилась и спустя некоторое время по вопросу о судопроизводстве на украинском языке [701].

Деятельность Думы быстро разочаровала ученого. Позднее другой историк, Н. И. Кареев, также попробовавший себя на думском поприще, заметил, что И. В. Лучицкий «был рожден менее всего политиком, он начинал тяготиться деятельностью в Думе, скоро перешедшей в полную бездеятельность, и своим положением в партии, с лидерами которой все более и более расходился. По слишком большой субъективности своего характера и нервности темперамента он мало был пригоден к политической деятельности» [702]. Думается, однако, что дело тут не столько в характере И. В. Лучицкого, сколько в атмосфере, царившей на заседаниях III Государственной думы, и в итогах ее деятельности. В отличие от достаточно плодотворной работы в составе городской думы Киева, петербургская политическая стезя у ученого не сложилась. Он вышел из партии кадетов и отказался баллотироваться на следующих выборах в Думу.

Столь же разочарованным в деятельности Государственной думы, только I созыва, оказался другой «всеобщник» – кадет Николай Иванович Кареев. Активная жизненная позиция Н. И. Кареева, проявленная им и в Варшавском, и в Санкт-Петербургском университетах, его энергичные попытки совершенствовать университетское и гимназическое преподавание (в университете он вел курс по гимназической педагогике) привели к тому, что его политические взгляды к 1905 г. были четко определены. Н. И. Кареев также приобрел некоторый опыт участия в деятельности местных органов власти, став в 1904 г. гласным столичной городской думы. Историк критически относился к российской политической действительности, считая, что от времени реформ Александра II ничего уже не осталось. В 1899 г. он поддержал студентов Петербурга во время их выступлений и был отчислен из университета, впрочем, как и И. М. Гревс и М. М. Ковалевский. Последний, занимаясь проблемами истории права, равно как и истории Средневековья, говорил о том, что Александр II хотел приучить людей к Конституции, а сегодняшним правителям это не нужно [703]. На собственном опыте ему приходилось сталкиваться с несправедливостью государственного строя. В январе 1905 г. М. М. Ковалевский входил в депутацию, которая ходатайствовала перед СЮ. Витте о предотвращении кровопролития [704], но результата не имела.