Коллектив авторов - Средневековая Европа. Восток и Запад

Избранный депутатом в I Государственную думу от Кадетской партии, Н. И. Кареев (депутатом от Харькова избрали и М. М. Ковалевского) стал одним из 161 депутата-кадета, которые составляли весомую часть состава I Думы (всего насчитывалось 478 депутатов). Однако права и полномочия Думы были ограничены, масса вопросов выведена из-под ее ведома, к тому же действовать этому органу власти пришлось недолго.

Тем не менее Н. И. Кареев успел проявить себя инициативным депутатом. Историк выступал по национальному вопросу (предлагая для процветания России «полное национальное самоопределение» населявших ее народов, в том числе поляков, латышей и грузин), за формирование несшего ответственность именно перед Думой правительства. Ученый надеялся, что Россия сможет стать государством, которое будет не столько охранять свои исторические традиции (подразумевая самодержавие), сколько содействовать процветанию граждан [705]. Однако инициативы Н. И. Кареева поддержки в Думе не получили, и в большую политику он не вернулся. Что не мешало историку постоянно анализировать деятельность правительства и текущие политические проблемы в статьях и речах. При этом пульс жизни постоянно чувствовался в его научных исследованиях, и он «не мог не задумываться над тем, когда и как захватит Россию в свой неудержимый поток длительная западноевропейская революция» [706].

Политические взгляды другого «всеобщника», учителя Н. И. Кареева В. И. Герье отличались большим консерватизмом [707]. Впрочем, взгляды ученого и отношение к ним менялись в той же степени, как изменялась политическая жизнь в стране. «Сам западноевропеец, он требовал от русской действительности западноевропейских форм и действий. Стремясь к «разумному» компромиссу между обществом и тогдашним правительством, он всю жизнь оставался строгим конституционалистом и, понимая жизнь страны как договор о правах и обязанностях между обществом и правительством, слыл до 1905 г. опасным либералом, а после – заядлым черносотенцем. В сущности, он не был ни тем, ни другим, и ни одна из сторон его не понимала» – таково было мнение современников [708]. Научные интересы ученого отличались значительным разнообразием – от церковной истории до истории Французской революции. Интенсивная преподавательская деятельность (в Московском университете В. И. Герье много лет возглавлял кафедру всеобщей истории) не помешала историку стать сначала гласным Московской городской думы, а потом и возглавить ее в сложные времена 1892–1904 гг.

Изменение политической жизни России в начале XX в. привело В. И. Герье в большую политику. С 1906 г. он стал одним из лидеров «Союза 17 октября», членом его московского ЦК. В 1907 г. историк становится членом Государственного совета по назначению (половина состава верхней палаты Российской империи избиралась по куриям, половина – назначалась монархом) [709]. А. Н. Савин в дневнике саркастически заметил по этому поводу: «Как насмеялась судьба над этим поклонником консервативного самоуправления! Назначенный профессор, назначенный член Государственного совета» [710]. В то же самое время М. М. Ковалевский был избран в Государственный совет от академий и университетов. В. И. Герье участвовал в 11 сессиях этого органа государственной власти, а политика Государственной думы стала отныне объектом его внимательного анализа. Ведь все законопроекты, принятые Думой, поступали на рассмотрение в Государственный совет, который после обсуждения выносил свое решение. Историк одобрял аграрную реформу П. А. Столыпина, осуждал попытки I Государственной думы присвоить себе слишком большие объемы полномочий. В. И. Герье считал, что опыт I Думы указал тот путь, на котором страна никогда не обретет свободы, не избавится «от дикого террора снизу и репрессалий сверху» [711]. Историк стремился в своей политической деятельности к тому чтобы сохранить в России созданную конституционную монархию, которая, по его мнению, «отличается от парламентской тем, что последняя есть владычество партий, первая же есть правительство, стоящее над партиями» [712].

Политические взгляды специалистов по всеобщей истории ярко проявлялись и в их деятельности. При этом нередко речь шла не столько о принадлежности к какой-либо политической партии, сколько о политическом самоопределении, о личном политическом выборе, который каждый из них делал самостоятельно.

Совершенно замечательна в этом отношении фигура другого знаменитого медиевиста – Павла Гавриловича Виноградова [713], профессора Московского университета. Просвещение общества как путь к формированию новых условий жизни России воплощался им с большим успехом [714]. П. Г. Виноградов придерживался либеральной доктрины – просвещение, уважение прав личности, равенство всех перед законом, развитие местного самоуправления (прежде всего через земства). После добровольной отставки в 1901 г. («нельзя быть одновременно русским подданным и деятельным гражданином» – объяснил он позднее [715]) историк покинул страну. Вернувшись в университет в качестве сверхштатного профессора в 1908 г., он в 1911 г. подал в отставку повторно, протестуя против политики министра А. Л. Кассо. Роль ученого в политической жизни России – это его многочисленные статьи в отечественной и британской прессе. Политические воззрения П. Г. Виноградова сближали его с октябристами, и неудивительно, что А. И. Гучков предлагал ему стать редактором печатного органа партии. Летом 1906 г., когда шли переговоры с П. А. Столыпиным о создании правительства, лидеры октябристов планировали отдать историку портфель министра народного просвещения. Однако Виноградов отказался [716]. Впоследствии он говорил о неудаче партии октябристов, вынужденно лишенной прочного основания, поскольку «чиновный мир, в чьем ведении остаются исторические институты России, полностью утратил моральный авторитет». Таким образом, партия могла только «защищать призрака», которым являлась на тот момент государственная власть. Не менее интересна и характеристика кадетов, чью платформу Виноградов видел верной, но «книжной» по своему происхождению. Кадеты не учитывали, по его мнению, те «особые условия, в которых должна совершаться политическая работа в России», и были вынуждены заигрывать с радикальными силами [717].