Лора Герд: Россия и православный Восток. Х – начало ХХ вв.

Около 860 г. император Михаил III послал ученого монаха Константина Философа (будущего св. Кирилла) с миссией в Хазарию. Миссия была приглашена хазарским каганом для религиозных дискуссий с мусульманами и иудеями, но Константин относился к ней как к проповеднической поездке. Результаты миссии были невелики: всего крестилось 200 человек, а каганат принял иудаизм в качестве государственной религии. Позднее Михаил III поручил братьям Константину и Мефодию создать славянский алфавит для перевода на него Священного Писания. Первым императором, который всерьез стал считать себя равноапостольным именно в миссионерском смысле, был Василий Македонянин (867-886). В 863 г. началось религиозное посольство Константина-Кирилла и Мефодия в Моравию, которое имело грандиозные результаты по его влиянию на культурную ситуацию в Европе. Несмотря на то, что греки находились в Моравии без особой политической поддержки, с первого шага они начали предъявлять к варварам такие же требования, как к подданным императора (прежде всего это касалось брачного права). Они не делали различия ни между знатью и простыми людьми, ни между неофитами и византийцами. «Закон судный людем» устанавливал за нарушение брачных норм такие же наказания, какие существовали в давно христианизированном византийском обществе. Это отпугнуло славян от греческих клириков и стало одной из причин неудачи моравской миссии.

Все вышеизложенные методы миссионерства в полной мере применялись византийцами и в отношении Руси. В 860 г. на Константинополь совершил нападение народ «рос». Этот первый военный конфликт с новым противником привел и к первому религиозному взаимодействию. Новая угроза заставила имперскую дипломатию изыскать наиболее действенный способ для ее нейтрализации, и самым доступным способом оказалось христианство. Вскоре после первого набега Руси к этому народу поехал византийский миссионер. Согласно выше упоминавшемуся посланию Фотия, люди народа «рос» (или руссы), ранее превосходившие все народы в жестокости, теперь пребывают под духовным владычеством Византии как ее «подданные и друзья». В жизнеописании Василия I, составленном в X в. Константином Багрянородным, говорится, что «щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний [Василий] также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ россов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа». Существует мнение, что крещение Руси имело место дважды: первое, при Михаиле III, в патриаршество Фотия, оказалось недолговечным, и тогда Василию I и преемнику Фотия, Игнатию, пришлось самим просить, чтобы Русь приняла греческого архиепископа. Другая точка зрения признает только одно крещение на этом этапе, бывшее при Михаиле III, а позднее заслуги этого императора были приписаны Василию. При Василии I, скорее всего, в Киеве возник первый храм в честь пророка Илии – небесного покровителя императора. Эта миссия, однако, не принесла ощутимых и длительных результатов: когда византийские источники начинают говорить о Руси в X в., нет никаких напоминаний о ее крещении.

Далее в источниках наступает длительный перерыв. Единственный памятник, где описана христианизаторская политика в отношении Руси, это «Повесть временных лет», в которой под 912 г. рассказывается о том, что император Лев после заключения мира принял русских послов и приставил к ним мужей, которые показали им церковную красоту и учили своей вере. Этот рассказ, содержащий анахронизмы и датируемый началом XII в., тем не менее, может отражать практику X в. Первыми развернутыми свидетельствами о христианстве на Руси являются рассказы русской летописи и византийского хрониста Скилицы XI в. о крещении княгини Ольги (954-955 в Киеве, или 957 г. в Константинополе). У нас нет положительных данных, чтобы сделать окончательное заключение относительно времени и места крещения Ольги. Не вызывает сомнений то, что княгиня обратилась именно в греческое православие: имя Елена было наречено ей в честь императрицы, супруги Константина VII, которая стала ее духовной матерью. Крещение Ольги было с ее стороны важным политическим шагом, однако нам ничего неизвестно, выказывала ли Византия в данном вопросе какую-нибудь инициативу. Вскоре отношения Ольги с крестными родителями испортились, и уже в 959 г. она посылала за епископами к германскому королю Оттону. Константинополь, таким образом, не сумел проявить достаточной гибкости, чтобы привязать Ольгу к империи.