Свами Абхишиктананда - Санньяса или Зов пустыни

Это осознание и дало начало феномену санньясы , который впервые в мировой истории появился именно в Индии. Люди услышали призыв к полному отречению и акосмичной жизни; они оставили мир и человеческое общество для того, чтобы жить в горах и пустынях или непрерывно скитаясь из места в место, в молчании и одиночестве, в свободе от всего. И задолго до того, как христианские монахи начали уходить и скрываться в пустынях Египта и Сирии, последователи Будды распространили этот образ жизни по всей Восточной Азии.

Санньяса – это фундаментальная характеристика традиционного индийского подхода к божественной Реальности, и её невозможно правильно понять вне контекста религиозной мысли Индии.

В современном мире ценность санньясы , несомненно, представляет собой предмет дискуссии. Отчасти это связано с недостойным поведением многих, кто носит одеяние кави (шафранное облачение монаха), но в значительно большей степени это симптом общего кризиса, затрагивающего все религии мира и бросающего вызов жёсткости и закостенелости большинства их институтов. Это может привести к тому, что внешние знаки санньясы станут менее очевидными, хотя сама её сущность при этом, конечно, утрачена не будет. Численность санньяси также, вероятно, сократится, но есть все основания полагать, что многочисленные последователи индуизма никогда не перестанут чувствовать зов к жизни в отречении и полном посвящении себя одному лишь Богу.

Санньяса , как и христианское монашество периода его зарождения, – это прямой ответ на то, что индусская традиция называет мумукшутвой , жаждой спасения. Эта жажда настолько сильна, что не оставляет места ни для каких иных желаний, и её можно сравнить с действиями человека, чья одежда внезапно загорелась и который без промедления, не раздумывая ни секунды, тотчас бросается в ближайший водоём.

Поскольку Творец обратил органы чувств вовне, человек, как правило, смотрит на внешнее, а не на внутреннее, заботясь о мирских вещах. Лишь мудрый, стремясь к бессмертию, обращает взор внутрь себя и обнаруживает там истинное Я (ср. Катха Упанишада , 2.1.1 [16] [16] Этот стих в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1967): « [Но] великий мудрец, стремясь к бессмертию, глядел внутрь себя, закрыв глаза ». ). Он знает, что Вечное не может быть достигнуто через преходящее ( Катха Упанишада , 2.10 [17] [17] Этот стих в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1967): « Я знаю, что непостоянно богатство, ибо не достигают вечного невечным ». ), а Нетварное ( акрита ) не обретается через тварное или какие-либо действия ( Мундака Упанишада , 1.2.12 [18] [18] Этот стих в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1967): « Рассмотрев миры, приобретённые действиями, пусть брахман достигнет безразличия – не бывает несотворенного благодаря сотворенному ». ). Яма (Смерть) искушает юного Начикетаса [19] [19] Начикетас (Начикета) – сын мудреца Ваджашраваса и главный герой Катха Упанишады , которая представляет собой его беседу с богом смерти Ямой, ставшим его духовным учителем. Образ Ямы, дающего наставления маленькому мальчику, впервые появляется в Ригведе (10.135). , предлагая ему всевозможные земные блага, однако тот мудро отвечает, что, когда придёт старость, он утратит способность наслаждаться ими, а затем сама же смерть заберёт их обратно ( Катха Упанишада , 1.26 [20] [20] Этот стих в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1967): « Преходящи [эти удовольствия] у смертного, о Антака, они иссушают силу всех чувств, да и жизнь-то вся коротка. Пусть же [остаются] у тебя повозки, танцы, пение ». ). Так же и награда жизни в небесном мире стоит весьма мало, ведь и ей придёт конец, когда запас прежних добрых дел иссякнет. Награда всегда соответствует действию, ибо она обусловлена им – таким образом, молитвы, подношения дэвам , включая все яджни, хомы и пуджи , обладают лишь относительной ценностью и могут обеспечить только комфортную жизнь на земле, а затем временные наслаждения на материальных небесах ( сварга ). Поэтому Мундака Упанишада заключает (1.2.11-13 [21] [21] Эти стихи в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1967): « Те же, которые с верой предаются в лесу подвижничеству, успокоенные, знающие, ведущие жизнь нищенствующих монахов, идут, безгрешные, через врата солнца [туда], где – тот бессмертный пуруша, негибнущий Атман. Рассмотрев миры, приобретенные действиями, пусть брахман достигнет безразличия – не бывает несотворенного благодаря сотворенному. Ради этого распознавания пусть с топливом в руке он подойдет к учителю, просвещённому, утверждённому в Брахмане. Ему, должным образом приблизившемуся, спокойному в мыслях, умиротворённому, тот знающий пусть правдиво передаст то знание Брахмана, благодаря которому знают неуничтожимого пурушу – истину ». ): оставь всё и отправляйся в лес, совершай аскезы и храни свою душу в покое; найди компетентного гуру и познай от него Истину, истинное знание о Брахмане, которое не могут дать даже Веды .