Барт Эрман - Как Иисус стал богом

Тот, кого они распяли, является первородным, домом бесов и сосудом, в котором они обитают и который принадлежит Элохиму и кресту, находящемуся под законом.

Тот же, который стоит возле него, это живой Спаситель, первая часть от того, которого они схватили. И он освободился и стоит радостно, взирая на тех, которые его преследовали… Поэтому он смеется над их непониманием… Так вот останется то, что подвержено страданию, поскольку тело – это подобие. А то, что было освобождено, это мое бестелесное тело (Апокриф Петра , 82). 5

Итак, то, что убито – это не более чем физическая оболочка Иисуса, которая принадлежит Богу этого мира (Элохим – еврейское имя Бога в Ветхом Завете), а не истинному Богу. А настоящий Иисус – бесплотный дух, который некоторое время пребывал в телесной оболочке, но затем вырвался на свободу. Этот «живой Иисус» смеется потому, что его враги думают, что могут его убить, но в действительности они не в состоянии к нему прикоснуться. Согласно этому взгляду воскрес божественный Дух Иисуса, но не его тело.

Мы не знаем, как рано такого рода развитые гностические взгляды нашли выражение в христианском движении; они, безусловно, уже присутствовали в нем к середине II столетия, а возможно, и раньше. Но тенденции в сторону подобных взглядов имели место уже в новозаветный период. Если моя реконструкция событий в Коринфе, приведенная выше, верна, то уже в 50-е годы н. э. некоторые из уверовавших в Иисуса допускали мысль о том, что воскрес из мертвых только его дух, но не тело. Еще одно подтверждение того, что ряд христиан придерживался подобной точки зрения, можно найти в том обстоятельстве, что некоторые из более поздних евангельских традиций заходят довольно далеко в стремлении эту точку зрения опровергнуть.

Так, например, в Евангелии от Луки, написанном, по всей вероятности, около 80–85 годов, когда Иисус воскрес, его ученикам было трудно поверить, что это действительно он, причем в теле – даже когда они сами его видели. Об этом прямо говорится в Лк 24:36–37: «А когда они говорили об этом. Он Сам стал посреди них, и говорит им: мир вам. Они же, в ужасе и страхе, думали, что видят духа» (это слово иногда переводится как «призрак»). Иисус укоряет их и просит ощупать его тело, чтобы они могли убедиться в его реальности: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и посмотрите: дух плоти и костей не имеет, как вы видите у Меня» (24:39). Ученикам все же трудно в это поверить, поэтому Иисус просит дать ему пищи. Они дают ему кусок печеной рыбы и он съедает его у них на глазах.

Суть данного рассказа в том, что это действительно Иисус – тот самый Иисус, который умер, и он по-прежнему обладает полноценным телом с плотью, костями, ртом и, предположительно, пищеварительной системой. Почему здесь делается такой упор на телесной природе воскресшего Иисуса? Почти наверняка потому, что другие христиане отвергали мысль о том, что воскресение было в теле. В случае дебатов между Павлом (из 1 Кор) и гностиками (из «Коптского апокалипсиса Петра») Лука, несомненно, примкнул бы к лагерю Павла.

Но с одной возможной разницей. Когда Павел говорит в 1 Кор о духовном теле Иисуса, он ясно дает понять, что это тело преображено в бессмертное существо. Для Павла это необходимо потому, что реальное тело из плоти и крови состоит не из того «вещества», чтобы оно могло войти в Царство Бога. Как он недвусмысленно заявляет в данном контексте, «плоть и кровь Царства Божия наследовать не могут, и тление нетления не наследует» (1 Кор 15:50). Смертное, тленное тело будет преображено в нечто иное – бессмертное и нетленное, духовное тело. Только тогда оно унаследует вечную жизнь. И для Павла это тот самый род тела, которое имел после воскресения Иисус.

Но для Луки, по-видимому, воскресшее тело Иисуса – не более чем его труп, который был возвращен к жизни. Правда, он не говорит прямо, что это тело – все те же «плоть и кровь», которые, по выражению Павла, «Царства Божия наследовать не могут».

Но он упоминает недвусмысленно о «плоти и костях» (Лк 24:39). И, в отличие от «духа», это тело способно питаться печеной рыбой. Кажется, что Лука намеренно подчеркивает, что воскресение Иисуса было именно б теле – в противовес тем, кто хотел доказать, что оно было б духе. Тем самым он, возможно, слегка исказил взгляды Павла, подчеркнув еще больше реальный, «плотский», характер воскресшего тела Иисуса – не как преображенного, но как сохраняющего непосредственную преемственность с тем телом, которое умерло.