Борис Филин - Древние фрагменты Кори

Там, где смысл был неясен или неполон или название возникло в необычной форме, я добавил в текст, но в скобках, слово, необходимое для завершения значения, или более обычное имя человека или места. Цель, ради которой эти фрагменты здесь собраны вместе, состоит в том, чтобы дать возможность исследователю древности собрать как бы в один фокус все рассеянные лучи света и проецировать их, таким образом сконцентрированные, в темную пещеру первобытной истории. Почему же тогда мы должны делать свет еще более ущербным, удерживая больше его дыма, чем это неизбежно? Другими словами, зачем сохранять необъяснимое. Если бы мы переводили немецкого автора, допустимо ли было бы, например, чтобы мы, следуя за нашим автором, давали Майланду название Милана, называли Венецию ее немецким именем Venedig или говорили о Женеве как Genf? Поэтому всякий раз, когда я встречал имя, имеющее устоявшуюся форму в нашем родном языке, я давал вместе с греческим обычно принятый английский эквивалент, например, Навуходоносора я назвал его известным именем Навуходоносор, а Итобала я назвал, как в нашей версии Библии, Этбаал. Лучше всего не предполагать слишком много знаний со стороны наших читателей; более благоразумно ошибаться на стороне многословия, чем оставлять их барахтаться в трясине неопределенности. Здесь я вспоминаю об одном обстоятельстве, которое привлекло мое внимание несколько лет назад. Обедая в один из своих лекционных вечеров с одним известным священником на западе Англии, он прочел мне отрывок из лекции, которую должен был прочитать в тот вечер, и в нем упоминалось имя Brittany и это происходило несколько раз, без каких-либо указаний на то, где его искать. Я предложил ему добавить несколько кратких пояснений относительно того, что это место находится во Франции и в какой части этой страны. Мой друг не видел в этом необходимости – он был совершенно уверен, что интеллигентная публика, к которой он собирался обратиться, знает, где находится Бретань, – короче говоря, они почти почувствовали бы себя оскорбленными, если бы им сообщали, что это во Франции. Я сказал ему, что думаю иначе, и, если он захочет, я немедленно проверю это. Не будете ли вы так добры попросить Мисс Б. – его старшую дочь, девятнадцатилетнюю девушку, – зайти в кабинет и спросить ее. Если она ответит сразу, я уступлю и предположу, что все люди так же умны и начитанны в географии, как Мисс Б. Преподобный джентльмен позвал свою дочь, и задал вопрос. Она казалась очень озадаченной и, не пытаясь ответить, после пяти минут раздумий удалилась вся в румянце, повторяя «Нет! Я не знаю», – к явному раздражению старого джентльмена. Говоря о Бретани в тот вечер, достойный пастор сказал публике: «Ищите ее на карте Франции». Поэтому, если некоторым критикам покажется, что я потратил слишком много времени на объяснение того, что для них достаточно понятно, я прошу их вспомнить, что среди моих читателей найдется много таких, для кого подобные вещи не столь очевидны; и что именно для пользы простых английских читателей я объясняю то, что кажется столь очевидным классическим ученым. Короче говоря, отбросив греческий текст как дорогостоящее и бесполезное обременение, книга теперь обращается к обычному английскому студенту, который не пользовался преимуществами раннего классического обучения. Выполняя свой план, я буду объяснять еврейские, ассирийские, греческие, финикийские и египетские слова, где бы они ни встречались, и таким образом постараюсь поставить английского читателя, насколько это касается этих фрагментов, на один уровень с лучшими востоковедами нашего времени. Я также отсылал студента к официальным переводам клинописных и иероглифических текстов всякий раз, когда мне казалось, что они проливают дополнительный свет на утверждения, содержащиеся в этих фрагментах. Наконец, мне остается только сказать здесь, что я полностью опустил предисловие Кори, поскольку оно покоится главным образом на давно дискредитировавшим себя учении Джейкоба Брайанта, Фабера и Паркхерста; и полностью обошелся без Неоплатонических подделок, которые Кори поместил в конце, имея названия соответственно, «Оракулов Зороастра», герметической книги, которая была поставлена в конце книги.

Орфические, пифагорейские и другие фрагменты являются сомнительной подлинности и малой ценности. Благодаря трудам г-жи Анкетиль де Перрон, г-жи Шпигель и Гога мы теперь располагаем всеми остатками так называемой Зенд-Авесты, из которых лишь небольшая часть – Гаты – признана компетентными учеными подлинной. Сравнивая эти так называемые «Оракулы Зороастра» с подлинными фрагментами, мы имеем все основания отвергнуть их как ложные. В таком виде, однако, они будут найдены в переводе на английский язык в «Жизнеописаниях философов» Стэнли. Поэтому я предпочел в настоящем издании опустить этот метафизико-философский вздор и добавил несколько фрагментов других древних авторов, содержащих материал большей важности.