Франсиско Суарес - Франсиско Суарес о речи ангелов

Сомнения в абсолютном тождестве акта мышления и речевого акта порождаются не онтологическим статусом ангелов как нематериальных субстанций, а их статусом свободных личностей. Действительно, если бы любой интеллектуальный акт одного ангела был всегда, независимо от его воли, открыт всем другим, в этом была бы принудительность, несовместимая с высоким личностным достоинством ангела: принудительность, от которой избавлен человек и которая тем более неуместна в чисто духовном творении. Поэтому, несмотря на отсутствие материальной телесной преграды, необходимо признать, что между актом ангельского мышления или воления и актом его сообщения другому или другим должно иметься различие. Или: необходимо признать, что в ангеле акт мышления как внутренней речи, с одной стороны, и акт коммуникативной речи, с другой стороны, не могут быть полностью тождественными. Но тогда открывается следующее проблемное поле:

2. Каким способом передается информация от одного ангела к другому? Или: благодаря чему другие ангелы получают доступ к мыслям и волениям говорящего? Люди используют для этой цели чувственные знаки. Однако бестелесные ангелы не имеют возможности ни производить такие знаки, ни воспринимать их – разве что акцидентальным образом, когда ради общения с людьми они временно принимают материальные тела и способность общаться посредством чувственной речи. Но как они общаются между собой? Отсюда – вопрос о том, нуждаются ли ангелы в особых речевых знаках и существует ли в их речи различие между знаком и означаемым.

Если допустить, что такие знаки существуют, тотчас встает вопрос о характере обозначения. Будут ли эти знаки означать по природе или по установлению? Если по природе, то чем они будут отличаться от актов мышления, которые совершаются именно по природе? Ведь словесное значение не вписано в природу как таковую, оно налагается на природные акты извне. А если это знаки по установлению, то кто и каким образом их установил? Если сами ангелы, как они смогли договориться об общих значениях? Ведь ангелы, в отличие от людей, лишены возможности просто указать кивком или жестом на вещь, чтобы дать понять, что именно она обозначается данным словом. А если каждый ангел устанавливает значения сам для себя, как ему удается оповестить об этом других? Встает также ряд более тонких вопросов: возможны ли метафоры и вообще тропы в ангельском языке? Возможно ли устаревание словесных значений и появление новых? Синонимия и омонимия? Каково могло бы быть отношение между формальным значением речевого знака и его понятийным содержанием?

3. Третье проблемное поле – приватность ангельской речи. Может ли ангел говорить избирательно к какому-то одному или нескольким собеседникам или, начав говорить, он неизбежно сделает свою речь внятной всем остальным ангелам без разбора? Люди способны обеспечивать приватность беседы, обращая в свою пользу собственную материальную ограниченность: ведь для того, чтобы человеческая речь была слышна и внятна, разговор должен вести на определенном – очень небольшом – расстоянии, с определенной громкостью. Но как обеспечить приватность ангельской речи? А между тем все то же высокое личностное достоинство ангела требует, чтобы он имел возможность добровольно и свободно определять себе собеседников.

4. Четвертое проблемное поле: исчерпывается ли ангельская речь формальным содержанием или предполагает некое изменение в собеседниках? Или, если рискнуть сформулировать вопрос в современных терминах: имеет ли эта речь информативную или перформативную природу? Оба варианта ответа влекут за собой ряд следующих вопросов: как удается привлечь внимание другого ангела к говорящему? Как удается определить партнера по приватной беседе? Какова роль свободной воли говорящего в том, чтобы определить меру открытости своих мыслей? Как и в какой мере понимание речи и успешность речевого общения определяется со стороны каждого из собеседников?

5. Наконец, существует еще одна – пятая – проблемная область: ангельская речь и ее внешние факторы. Мы уже сказали, что речевое общение людей, по причине их материальной ограниченности, критически зависит от внешних условий: от расстояния между собеседниками и от их количества, от громкости голоса или четкости и размера букв на письме и т. д. А существует ли подобная зависимость у речи ангелов? Может ли ангел одновременно говорить с бесконечным числом собеседников? Отсутствие материальной ограниченности, казалось бы, позволяет ответить на этот вопрос утвердительно; однако это противоречило бы другому ограничению ангельской природы – ее тварности, по причине которой мощь любого тварного сущего не может быть бесконечной. Так вопрос об ангельской речи обнаруживает у схоластов свое физическое измерение.