От себя добавим, что отправлялись жалобщики не только в Константинополь или Александрию, но и в Рим. Бывали также и случаи, когда авторитетные иерархи одного диоцеза решали на соборах дела другого диоцеза, даже подчинявшегося главнейшим престолам. Так, святитель Василий Великий в письме святителю Мелетию Антиохийскому (№216) пишет: «…доходил я до Писидии, чтобы с тамошними епископами решить дела, касающиеся братий в Исаврии» [18] Василий Великий, свт. Творения. М., 2009. Т. II. С. 772.
. То есть епископ диоцеза Понт собирал епископов Асийского диоцеза, чтобы решать дела епископов провинции Исаврия, входившей в диоцез Востока, а в церковном отношении – подчиненной Антиохии. Означает ли это власть кафедры Кесарии Каппадокийской над архиереями этих диоцезов, или даже над самой Антиохийской кафедрой?
Применяя прецедентный принцип, можно вспомнить собор в Тире 335 г., проходивший на территории Антиохийской Церкви и, по авторитетному мнению В. В. Болотова, возглавлявшийся епископом Флакиллом Антиохийским [19] Болотов. 2011. Τ. III-IV. С. 326.
. На этом соборе Предстоятель Александрийской Церкви святитель Афанасий Великий присутствовал в качестве обвиняемого. Уже в его отсутствие он был Тирским собором осужден. Впоследствии, по возвращении святителя Афанасия в Александрию в 338 г., состоялся Александрийский Собор более 100 епископов, «оправдавший Афанасия Великого по всем пунктам обвинений, выдвинутых на соборе в Тире» [20] Асмус В., прот., Чичуров И. С. Афанасий I Великий // Православная Энциклопедия. М., 2002. Τ. IV. С. 25.
. В конце 338 г. против свт. Афанасия собирается Антиохийский Собор, поставивший на Александрийскую кафедру Григория Каппадокийца. Следуя логике защитников восточного папства, необходимо сделать вывод, что Антиохийская Церковь мнила себя обладающей церковно-судебной властью над Александрийской и что такие ее права признавала и сама Александрийская Церковь, так как отцы Александрийского Собора 338 г. опровергали не территориальную юрисдикцию Тирского собора, а обвинения этого собора против свт. Афанасия по существу [21] В своем послании отцы Александрийского Собора 338 г. всячески поносят Тирский собор, именуют не собором, а сборищем, неправедным сходбищем. При этом аргументы александрийских отцов состоят в том, что в Тире Афанасия судили епископы арианских взглядов, что некоторые из них сами были низложенными, но самое главное – что они несправедливо оклеветали и осудили Александрийского епископа. В послании Александрийского Собора много места уделяется опровержению тирских обвинений по существу, подвергается критике процедура суда, но при этом ни разу не оспаривается принципиальная юрисдикция собора в Тире над Александрийским Предстоятелем. Разумеется, это не означает признания александрийскими отцами судебной юрисдикции Антиохийских Соборов над Александрийской Церковью. Это абсурд, о таком признании не может быть и речи. Но этот абсурд вытекает из логики концепции восточного папизма, если применить к ней не только «избранные» прецеденты. Ведь по этой логике – коль скоро Александрийский Собор рассматривал решение Тирского собора по существу, то, следовательно, признавал его юрисдикцию. См. полный текст послания Александрийского Собора: Афанасий Великий, свт. Творения. М., 2015. Τ.Ι. С. 400-417.
.
Таким образом, даже из этого небольшого обзора можно убедиться, что апелляция к историческим прецедентам в церковной истории может легко привести к канонически абсурдному выводу о праве власти в Церкви всех над всеми. Особенно необходимо быть осторожным в отношении периода Древней Церкви, когда только формировалось ее каноническое устройство в масштабах Поместных Церквей, когда легко нарушались границы, если дело касалось чистоты веры, защиты подлинных или мнимых страдальцев и обиженных, тем более во время общецерковных догматических движений, отодвигавших юрисдикционные вопросы на второй план.
Дело епископа Афанасия Перрского является свидетельством обратной тенденции. Переписка и соборные решения по нему показывают, что вовлеченные спорщиками стороны имеют четкое представление о канонической юрисдикции Антиохийского престола, стремятся подчеркнуть свое уважение к ней и осознают пределы, которых нельзя переходить. Представляется странным, что это дело вообще использовано в качестве аргумента сторонниками первенства власти Константинопольского престола – разве что расчет был на то, что никто не станет проверять по первоисточнику, по актам Халкидонского Собора.
Читать дальше