Дмитрий Щедровицкий - Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Первые буквы трех названных слов составляют имя קרח <���Ко́рах> — Корей. В нем, возглавившем мятеж против Моисея, три перечисленные качества нашли свое полное воплощение…

В главе 10 содержится еще одно своеобразное обобщение всего Закона:

Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу, Богу твоему, от всего сердца твоего и от всей души твоей,

Чтобы соблюдал заповеди Господа и установления Его, которые сегодня заповедую тебе, дабы тебе было хорошо. (Втор. 10, 12–13)

Глаголом «требовать» переведено שאל <���шаа́ль> – «просить». Человек духовный (Израиль – «сущность, видящая Бога») способен отозваться на мягкую просьбу, в то время как плотский – только на грозное приказание:

Благоволение царя – к рабу разумному, а гнев его – против того, кто позорит его. (Прит. 14, 35)

Путь к Господу описан во Втор. 10, 12–13 как состоящий из пяти этапов. Первый из них – благоговейный страх («чтобы ты боялся Господа»):

Начало мудрости – страх Господень; только глупцы презирают мудрость и наставление. (Прит. 1, 7)

Второй – «хождение путями» Его, т. е. исполнение Его повелений, что невозможно без предшествующего благоговения.

Третий – любовь к Создателю («чтобы… любил Его»). Она обретается на путях соблюдения заповедей:

Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки. (I Иоан. 5, 3)

Четвертый – служение «от всего сердца и от всей души». Но так служить может лишь тот, кто безраздельно любит Господа.

Мы видим, что каждый этап гармонично связан и с предыдущим, и с последующим. Но почему завершающий, пятый, этап по смыслу совпадает со вторым: «…чтобы соблюдал заповеди… и установления…»? Да потому, что по-настоящему соблюдать их можно только в Духе Святом (Римл. 8, 7–9), стяжание Которого происходит на путях любви и служения.

Соблюдение заповедей на втором этапе именуется «хождением», а на пятом – «соблюдением» (здесь употреблен глагол שמר <���шама́р> – «стоять на страже», «хранить»). Ходящий более волен в своих движениях, нежели стражник, неотлучно стоящий на посту. Подобно этому и с людей духовных спрашивается строже, чем с душевных…

Почему Моисей подчеркивает, что возвещает заповеди Господни «сегодня»? Разве они были впервые изложены только в последний день его жизни, а не сообщались народу постепенно?

Дело в том, что каждую заповедь следует соблюдать так, как если бы она только сегодня была непосредственно возвещена тому, кто стремится ее исполнить.

Так, например, слово היום <���ґа-йом> – «ныне», «сегодня», изреченное Духом Святым через Давида в X в. до н. э., воспринимается через тысячу лет Павлом как обращенное лично к нему и его современникам (ср.

Пс. 94, 7–8):

…Как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его, Не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне… (Е6р. 3, 7–8)

…Особое избрание обязывает проявлять и особую преданность Творцу, всегда помнить о Его милости:

Вот у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все, что на ней;

Но только отцов твоих принял Господь и возлюбил их, и избрал вас, семя их после них, из всех народов, как ныне видишь. (Втор. 10, 14–15)

Выражение «небеса небес» указывает на бесконечность вселенной и на «многослойность» духовных миров. Так, Павел упоминает о «третьем небе», а также о «рае», расположенном, судя по контексту, еще выше (II Кор. 12, 2–4). Над каждыми «небесами» есть свои «небеса». И все они, в совокупности, находятся «у Господа», не вмещая Его. О беспредельности Всевышнего говорил царь Соломон при освящении иерусалимского Храма:

Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небеса небес не вмещают Тебя, тем менее сей Храм, который я построил. (III Цар. 8, 27)

Те же, кого Господь, при столь необъятном величии Своем, возлюбил и избрал, тем более обязаны отвечать Ему любовью, очищая перед Ним свои сердца:

Итак, обрежьте крайнюю плоть сердца вашего и не будьте впредь жестоковыйны… (Втор. 10, 16)

Оказывается, жестоковыйность – это не врожденная черта или неискоренимое свойство характера, но следствие грехов, могущее быть исправлено самим человеком. Иначе Бог и не требовал бы от нас исправления: ведь Он не предписывает невыполнимого!

Но как совместить предъявляемое человеку требование «обрезать сердце свое» (см. также Иер. 4, 4) с обетованием, согласно которому это совершит Сам Бог? —