Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

Дискурс «своего/чужого» ислама, развиваемый в Крыму до 2014 г., имел свои особенности по сравнению с современным периодом.

Первая особенность – это его внутренний характер, замыкание внутри крымскотатарского сообщества и невовлечение/недопущение в него акторов извне. Яркой иллюстрацией этого может служить нежелание выносить проблему религиозного разобщения крымских татар в публичную сферу, а также противодействие лидеров Меджлиса попыткам законодательного запрещения партии «Хизб ут-Тахрир» в Украине [664].

Вторая особенность – это отсутствие сколь-нибудь значимых последствий дискурса «своего/чужого» ислама для вовлеченных в него сторон. Максимально возможным «наказанием» было общественное порицание либо лишение возможности занимать должность имама общины. Сегодня результаты обвинения в «нетрадиционности» могут иметь гораздо более серьезные последствия, вплоть до реальных тюремных сроков.

Наконец, в качестве третьей особенности дискурса можно отметить все большее использование концепции традиционного ислама после 2014 г. Под влиянием доминирующего в России дискурса она становится все более популярной среди представителей крымских религиозных организаций мусульман, политиков и интеллигенции. Хотя следует признать, что даже спустя семь лет после фактического нахождения Крыма в составе российского государства традиционный ислам пока так и не стал доминирующей концепцией.

События 2014 г. кардинально изменили жизнь крымских мусульман. Активное вовлечение государства в регулирование религиозных процессов привело к сужению пространства личной свободы, трансформации дискурсов и политики. Мусульманское сообщество Крыма все еще пытается понять новые «правила игры», нащупать границы дозволенного, выработать стратегию выживания и развития. Как показывают полевые исследования, привыкание к российским реалиям идет медленно, сопровождаясь ломкой привычного образа жизни и встраиванием в устоявшуюся систему отношений государства с исламскими религиозными организациями.

Абыстай– у татар и башкир: пожилая авторитетная женщина, хорошо знающая религиозные обряды и традиции. Абыстай занимается обучением детей и девушек основам исламской религии. Как правило, роль абыстай выполняет жена муллы или другого служителя исламского культа.

Адаб– совокупность правил поведения, предписанных шариатом.

Адат(ед. ч. ‘ада ) – обычай, обычное право. Под адатом также понимается суд по нормам обычного права и правовой обычай.

Бидгат(от араб. бид‘а – новшество) – общее название для нововведений, появившихся в исламе после пророка Мухаммада.

Вагаз, ва‘з( араб . назидание, наставление) – часть мусульманской пятничной проповеди. Читается имамом во время пятничной молитвы. В вагазе затрагивается актуальная общественная проблематика.

Гур садакасы( татар . могильная милостыня) – у тюрок-мусульман Волго-Уральского региона: подаяние, выплачиваемое за умершего человека. Обычно предоставлялось мулле до того, как тело опускалось в могилу.

Джадидизм– общественно-политическое и культурное движение среди мусульман Российской империи и Советской России в 1880–1920‐е гг. Изначально джадидизм сводился к концепции реформы исламского религиозного образования (введение нового звукового метода обучения грамоте в начальных школах-мектебах, естественнонаучных дисциплин в медресе, преподавание предметов на родном языке). В начале ХХ в. сторонники джадидизма также стали выступать с политическими лозунгами.

Дога(от араб . ду‘а) – мольба, обращенная к Аллаху. В отличие от пятикратной молитвы ( ас-салат ) дога может быть произнесена в любое время и на любом языке.

Захид( араб . воздерживающийся) – в суфизме: лицо, отказавшееся от помыслов и деяний, затрудняющих служение Аллаху.

Зийарат( араб . посещение) – паломничество к могилам почитаемых религиозных деятелей – пророков и святых ( аулийа’ ), сопровождаемое определенным ритуалом. Под зийаратом также понимается само место захоронения.

Иджтихад( араб . усердствование) – деятельность богослова или правоведа по выведению правовых норм по вопросам, прямой ответ на которые отсутствует в Коране и Сунне, а также не сформулирован посредством иджма’ (единодушного мнения знатоков мусульманского права).