Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Роль временного пребывания в безопасной Трансиордании в том виде, в каком говорят об этой роли библейские рассказы, станет яснее, если мы снова рассмотрим пророческие традиции, связанные с Илией и Елисеем. Хотя и кажется, что основой такого преображения стало более позднее развитие хронологически предшествующего литературного мотива, в соответствии с которым переход через Иордан придает законную силу претензиям героя на власть и принятию этой власти [417] О том, что в 4 Цар 2 под угрозой был статус Илии, см. также: Havrelock, «Jordan River», с. 163–166, особ. с. 165; Long, 2 Kings , с. 28, 31; Rofé, Prophetical Stories , с. 44–48; White, Elijah Legends , с. 3, 8–11, и см. библиографию в третьем источнике, прим. 1; Mordechai Cogan and Hayim Tadmor, II Kings: A New Translation with Introduction and Commentary (AB 11; Garden City, N. Y.: Doubleday, 1988), с. 34; Sweeney, I and II Kings , с. 273–274. , текстуальное сопоставление Нав 3:1–5:1, 2 Цар 19, 4 Цар 2:7–14 и евангельских рассказов о крещении Иисуса образует сложную интертекстуальную сеть, в которой переход через Иордан и погружение в его воды символизируют обретение власти в полной мере, а в частности в Евангелиях – исполнение пророчества о восшествии Иисуса на престол Царства.

Тема перехода через Иордан в качестве символически зашифрованного выражения, призванного сообщить о вступлении в роль предводителя, возникла в эпоху Второго Храма не только в евангельских рассказах о крещении Иисуса (Мф 3, Мк 1, Лк 3; и в какой-то мере Ин 1), – в которых погружение в Иордан служит pars pro toto [418] Pars pro toto (лат. – «часть вместо целого») – прием речи, когда называется часть предмета вместо целого предмета. – Прим. ред. полного двойного перехода через реку и обратно [419] В кн.: Avi-Yonah, Madaba Mosaic Map , с. 38, отмечено: «Обычный путь из Галилеи к низовьям Иордана должен был проходить от Генисаретского озера к Парее, иудейской провинции у Иордана, и таким образом обходить территорию самаритян. Эта идентификация [Бейт ха-Арава на Карте из Мадабы] согласуется с версией апостола Иоанна, где место крещения находится (Ин 1:28)… ‘за Иорданом’». , – но и в некоторых притязаниях «лжепророков», о которых повествует Иосиф Флавий. В дни прокураторства Куспия Фада (44–46 гг.) самозваный пророк Февда (Тода) «уверял, что прикажет реке [Иордану] расступиться и без труда пропустить их» ( И. Д. XX, 5.1, ср.: Деян 5:36). Позже, когда прокуратором был Феликс (52–60 гг.), безымянный египтянин заявлял, что уведет своих последователей в пустыню, а затем проведет их «кружным путем» назад в Иерусалим ( И. В. II, 13.5; И. Д. XX, 8.6; Деян 21:38). Общепризнано, что эти честолюбивые предводители и другие «пророки» стремились упрочить свое сакральное и политическое лидерство, совершая путешествия из Иерусалима и обратно, и при этом в проповедях своих они полагались на прекрасно известный метафорический образ Исхода из Египта и завоевания Земли Обетованной, а также на сопутствующую ассоциацию своих последователей с возрожденным Израильским царством [420] О других пророках см.: И. Д . XVIII, 4.1–3; ХХ, 8.5–6, 10; И. В. II, 13.4; P. W. Barnett, «The Jewish Sign Prophets – A.D. 40–70: Their Intentions and Origin», NTS 27 (1981): 679–697; R. A. Horsley, «Popular Messianic Movements around the Time of Jesus», CBQ 46 (1984): 471–495; Webb, John the Baptizer , с. 333–339. Уэбб приводит полезный обзор различных типологий, используемых для описания пророческих фигур, в большинстве своем «лжепророки» Иосифа Флавия относятся у него к категории «популярных пророков-лидеров», также он полагает, что некоторые (напр.: И. В. I, 18.1; VI, 5.3; возможно VI, 5.2) были «малоизвестными пророками» ( John the Baptizer , с. 339–342). В кн.: Barnett, «Jewish Sign Prophets», с. 686–687 утверждается, что ни один из этих пророков, кроме «Египтянина», не был мессианской фигурой. Он вывел свое заключение исходя из того, что Иосиф не применял ни к одному из них термин βασιλεύς (царь). Лишь «Египтянин», согласно его утверждению – «самозваный царь» (с. 687). . Однако, насколько мне известно, никто в достаточной мере не соотносил аспекты пребывания на безопасной земле и претензии на власть с рассказом о том, как Давид переходил через Иордан (2 Цар 19).

Это явное невнимание слегка удивляет, ведь большинство комментаторов признает топографическое своеобразие места крещения точно в той области, где израильтяне вошли в Ханаан [421] Напр.: Murphy-O’Connor, «John the Baptist», с. 360, прим. 7; Webb, John the Baptizer , с. 360–366; Brown, «What Was John», с. 44–45. . Тем не менее представляется возможным вдохнуть новую жизнь в современные исследования Нового Завета при помощи относительно старой идеи, согласно которой соотнесение места, где крестил Иоанн, с системой бродов Эль-Махтас/Хаджла еще ярче подчеркивает новозаветные параллели между личностью Иисуса и личностью царя, давшего имя роду Давидову, о котором повествует 2 Цар 19. Главная роль, отведенная крещению Иисуса в текстах Матфея и Марка, не только становится частью символизма эсхатологического преображения сынов Израилевых (Нав 3:1–5:1), но также характеризует Иисуса как господствующего Мессию, нового царя Израильского (2 Цар 19). Этот аспект крещения как признания права на царство не был рассмотрен в исследовании Уэбба, поскольку представляет собой эффект литературного сопоставления рассказов о крещении (которые и сами по себе являются сюжетными воплощениями предполагаемого исторического события) с литературными и религиозными традициями , ясно показанными в библейских текстах. Другими словами, я не утверждаю, будто притязание на царство было историческим элементом крещения, которое совершал Иоанн; скорее это литературное утверждение, и сделали его авторы Евангелий, используя отсылки и аллюзии к Ветхому Завету, а также (часто неявное) отождествление места, где вершилась миссия Иоанна, с системой бродов у южного конца Иордана.