Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

И как же разнообразный законотворческий материал Еврейской Библии сумели объединить и совместить с повествованиями? Как создали известное нам Пятикнижие? Если «священнические» разделы повествований Пятикнижия (см. главу 2) и «священнические» законы, такие как Кодекс святости, формировались незадолго до Вавилонского пленения, в саму его эпоху и в период чуть после него – иными словами, в VI–V веках до нашей эры, в чем сейчас широко согласны библеисты – то окончательная редактура Пятикнижия не могла пройти позже конца V века до нашей эры. Как в иудейской традиции, так и в критической науке, восходящей еще к трудам Баруха Спинозы (1632–1677, см. главу 17), центральной фигурой в создании «чеканного» Пятикнижия, или окончательной Торы, был Ездра, священник и книжник. Из восьмой главы Книги Неемии мы узнаем, что вернувшиеся изгнанники собрались в Иерусалиме, желая услышать, как Ездра в течение дня читает книгу «закона». А левиты толковали ее (или, возможно, переводили) ради людей, которые иначе бы ничего не поняли. Нам не определить, что содержал в себе «закон», который читал Ездра, да и сам рассказ вполне может оказаться легендой. Но идею о том, что он читал некую версию Пятикнижия, с тех пор приняли широко. Стоит заметить, что реформы храмового богослужения, которые, согласно Книге Ездры и Книге Неемии, свершил именно Ездра, вовлекают в себя правила из всех сводов закона, какие только есть в Пятикнижии. Может быть, это свидетельствует в поддержку теории. Содержал ли «закон» Ездры какие-либо повествования – это определить с уверенностью уже намного труднее. В любом случае, он вряд ли мог прочесть вслух все Пятикнижие за один день, особенно если книгу одновременно с этим толковали или переводили.

Как мы увидим в главе 18, вероятно, в какой-то момент в IV веке до нашей эры Пятикнижие перевели на греческий в Египте. Значит, к тому времени в нем явно видели текст, заслуживающий доверия и еврейской диаспоры в Египте, и евреев, живших в Земле Обетованной. Точная датировка миссии Ездры – если предположить, что это исторический факт – не определена. Но скорее всего, она вершилась где-то в V веке до нашей эры. Это хорошо согласуется с тем, что законы и повествования были сведены в кодекс и обрели силу канона именно в тот период израильской истории, когда провинцией Йехуд правили персы. А возможно ли, что персидские власти сами приняли участие том, чтобы наложить на иудеев законы Пятикнижия? В 1990-х годах широко распространилась теория, согласно которой персы, проявляя уважение к местным законам народов, пребывавших под их подданством, стремились удостовериться в том, что эти законы будут должным образом сводиться в кодексы и проводиться в жизнь. Так может, нечто подобное произошло и с Пятикнижием в провинции Йехуд? [21]. Впрочем, эта теория в лучшем случае спекулятивна: сложно представить, что персидский сатрап, властвовавший над огромной областью Заевфратья, в которой провинция Йехуд была крошечным островком, тщательно проверил все пять книг закона Моисеева, желая убедиться, что они соответствуют взглядам персов на правосудие и справедливость. И еще сложнее поверить в то, что он читал повествования и множество правил, касавшихся храмового богослужения. В общем и целом, вероятнее всего, иудеи, и только они сами, просто решили, что Пятикнижие будет играть роль свода их законов, а также станет их основополагающим историческим документом. Так в иудаизме времен персидского владычества Тора обрела силу закона, обязательного для исполнения, и за ней признали право определять институты иудейской религии, ее обычаи и меры по урегулированию общественных споров. Это не значит, что текст Торы стал абсолютно непреложным и неизменным. Даже в свитках Мертвого моря мы увидим расхождения в книгах Пятикнижия. Одно особое произведение, «Храмовый свиток», даже стремится примирить противоречия разных кодексов – и тем самым, возможно, создать документ, обладающий большим авторитетом, чем уже существующие законы Пятикнижия [22]. Но с V века до нашей эры и в дальнейшем иудаизму предстояло стать религией закона, в формальном смысле – религией Торы.

Почему все так переменилось? Во Второзаконии уже проявлено то благоговейное почитание, которое израильтяне обязались оказывать Богу. Оно заключено в законах и настоятельных предостережениях, которые, как утверждают, передал Моисей. Обращение Торы в канон, свершенное в иудаизме времен персидского владычества – логичное развитие этой тенденции, восходящей, возможно, еще к эпохе до Вавилонского плена. Но как именно в иудейской мысли начал столь высоко цениться в первую очередь закон – это остается неизвестным.