Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Этот грандиозный труд, представший, вероятно, лишь в одном-единственном экземпляре, предназначался для того, чтобы сверить версию Септуагинты с иными текстами и вариантами – и тем самым достичь самых лучших прочтений. В тексте Септуагинты Ориген отмечал те места, которые значительно расходились с еврейским оригиналом – то есть те, в которых либо отсутствовал нужный текст, либо добавлялся лишний. Так работали с трудами греческих классиков ученые в Александрийской библиотеке, но Ориген первым применил подобный подход к Библии. Он ясно осознавал, что новозаветные авторы, в большинстве своем, следовали не ивриту, а Септуагинте, и предположил, что апостол Павел, в частности, порой цитировал Ветхий Завет по памяти, а то и слегка менял его ради каких-то своих целей [40].

Как библейский критик Ориген предвосхитил многие открытия нашего времени. Например, он отмечал расхождения между Евангелиями – хотя, возможно, и более вольно, нежели могли бы сделать это другие, поскольку сам всегда имел возможность утверждать, будто эти расхождения указывают на духовные смыслы, в то время как иных, воспринимавших все более буквально, эти тексты просто бы привели в замешательство. Стивен Вестерхольм и Мартин Вестерхольм приводят в качестве цитат такие примеры:

Если, как гласят о том синоптические Евангелия, за крещением Иисуса («немедленно», согласно Мк 1:12–13) последовали сорок дней поста в пустыне и искушение от сатаны, то стоит заметить, что в Евангелии от Иоанна не только ничего не сказано об искушении, но и хронология («на другой день» после крещения Иисуса; «на другой день» после этого дня; «на третий день» [Ин 1:35, 43; 2:1]) совершенно исключает такую возможность (Толкования на Иоанна 10.10). Как говорят, Иоанн Креститель, согласно Евангелию от Матфея, был арестован «в дни искушения Иисуса» (Мф 4:1–12); при этом в Евангелии от Иоанна он остается на свободе и проповедует на протяжении долгого времени (Толкования на Иоанна 10.35). События, которые у синоптиков произошли за время одной-единственной поездки в Иерусалим (скажем, торжественный вход и очищение Храма), у Иоанна разнесены во времени и происходят в разных поездках, разделенных великим множеством других деяний и странствий (Толкования на Иоанна 10.129). «И кроме того, на основании многочисленных прочих пассажей, если кому-нибудь придется тщательно изучать Евангелия в попытке выверить расхождения в той мере, в какой они касаются исторического [иными словами, буквального. – Авт .] смысла… он просто будет ошеломлен» (Толкования на Иоанна 10.14) [41].

Иногда, как утверждает Ориген, противоречия можно примирить, но по большей части он довольствуется тем, что просто отмечает их и затем отстаивает свое мнение, согласно которому Евангелия нельзя понимать только лишь на историческом уровне: расхождения ничего не значат, если трактовать все в духовном смысле. «В стремлении достичь своей мистической конечной цели [евангелисты] переносили те или иные эпизоды и помещали в ту или иную обстановку событие, которое произошло где-то в другом месте, или даже… меняли порядок времен на прямо противоположный и вносили поправки в условия, в которых протекала беседа» [42].

Многие современные христиане с этим согласятся: их совершенно не беспокоят расхождения в Евангелиях, поскольку они полагают, что образ Иисуса, предстающий в евангельских рассказах, совершенно ясен, и на него никак не влияют противоречащие друг другу подробности. Современные критики часто обращаются к расхождениям, приводя их в свидетельство о том, что каждое Евангелие обладает своей отдельной целостностью, как созданное произведение, – а значит, расхождения становятся частью аргумента, выдвигаемого против исторической точности любого из Евангелий и в защиту попыток воссоздать историческую реальность через такие инициативы, как, скажем, «поиск исторического Иисуса» (см. главу 17). К мысли о том, будто каждый из евангелистов рассказывал отдельную историю, Ориген тяготел в гораздо меньшей степени, нежели мы, и для него все, что написано в Евангелиях, было истиной – на каком-либо уровне, буквальном или духовном. Но он, обладая литературной выучкой, чувствовал различия в стиле и подходе. И, к примеру, именно он, руководствуясь стилистическими основаниями, выдвинул аргументы, которые и сейчас приводятся как стандартные в доказательство того, что Послание к Евреям не принадлежит апостолу Павлу, – в то время как многие из отцов Церкви просто принимали на веру то, что оно именно апостолу Павлу и принадлежит.